Онлайн книга «Крутые берега»
Флора вдруг почувствовала себя падчерицей в доме мачехи и удивилась, что согласилась переехать к Лайму. Ведь их былую любовь уже не воскресить. Просто муж, зная, что она должна родить ребенка, будет заботиться о ней, как о курочке, несущей золотые яйца. Ему нужен мальчик, наследник, а вовсе не она, Флора! Но что изменит появление младенца? Их с Лаймом отношения станут еще сложнее — только и всего. Каждый начнет тянуть малыша в свою сторону… Что в этом хорошего?! Внезапный приступ тошноты застал Флору врасплох. Она не сумела подавить его и стремглав бросилась в ванную. Там ее вырвало второй раз за сегодняшнее утро. На лице и шее выступил обильный пот, и она застонала. — Все в порядке, — раздался за ее спиной ласковый голос. Несмотря на головокружение и слабость, Флора почувствовала, как муж осторожно убирает волосы с ее лица и гладит по голове. Она без сил оперлась подбородком на холодную эмаль раковины. — Все хорошо, — повторил Лайм. — Ничего не хорошо, — обиженно всхлипнула она. — Мне плохо, плохо и уже никогда не будет хорошо! — Все пройдет, дурочка. Ну, потерпи немножко. Он приложил к ее бледному лицу смоченное холодной водой полотенце, словно угадав, что она только об этом и мечтает. — Я не… — начала было Флора, но тут ее снова вырвало. Лайм, словно ребенка, умыл ее и поцеловал в висок. Можно было подумать, что ему не раз приходилось ухаживать за беременными женщинами. Он на руках отнес ее в спальню, уложил в кровать и поставил рядом тазик. — Уйди! — не выдержала Флора. — Нет. Он приложил холодный влажный тампон к ее вискам, и ей стало немного лучше. Вдруг она глубоко вздохнула. — Что? — тут же встревожился Лайм. — Все хорошо, — успокоила его Флора. — Где это ты научился всему этому? — Когда в школе у меня болела голова, то холод всегда помогал. — А ты часто болел? — с любопытством спросила она и вдруг покраснела, осознав, что ее голова покоится на его руке. Трудно представить, что такому человеку, как Лайм, могло быть плохо. Она привыкла, что ее сильный и уверенный в себе муж не мог испытывать слабости, присущие обычным людям. Он одним ловким движением сменил примочку на более холодную. — Впервые у меня стала болеть голова, когда я приехал в школу. Доктор сказал, что это из-за перемены обстановки. Я болел все время, пока учился. — Ты был несчастлив? — Очень, — Лайм усмехнулся, вспомнив свое детство. — Мне ужасно не нравилась школа, и я очень тосковал после смерти мамы. — Ты никогда мне о ней не рассказывал, — с упреком произнесла она. Их взгляды встретились, и на мгновение Флоре показалось, что она видит маленького мальчика, которым когда-то давно был ее муж. Но он тут же снова стал самим собой. — Она долго и тяжело болела, и мы с отцом понимали, что потеряем ее, но, когда это случилось, нам было очень тяжело. Думать о том, что мама умерла, что мы больше никогда не увидимся, оказалось выше моих сил, и я постарался заставить себя забыть о ней. После ее смерти отец сразу сильно сдал. Флора подавила очередной приступ тошноты. Не хватало еще, чтобы ее вырвало в такой момент! — Уйди, Лайм! — простонала она. — Пожалуйста! — Почему? — Неужели тебе не ясно?! Он покачал головой. — Нет. — Ну что тебе за радость сидеть рядом, когда меня тошнит! — А что тут такого? Я вообще удивляюсь, как это у тебя получается, ведь ты ничего не ешь. — Меня постоянно мутит. — Потерпи, родная. Это же должно когда-нибудь закончиться? Многие женщины страдают токсикозом во время беременности. Кстати, я слышал, что это верный признак того, что родится мальчик. Флора сердито взглянула на него. — А я хочу девочку. — Ты говоришь это назло мне. Хочешь рассердить меня, чтобы я ушел? — Лайм ласково вытер полотенцем пот с ее лба. — Так лучше? Флора кивнула. — Да. — Ну-ка, сядь. — Он осторожно взял ее за плечи, приподнял и положил под спину подушку. Флора застонала, злясь на свою беспомощность. — Что такое? Она покачала головой: — Ты будешь смеяться. — Тем более скажи. В последнее время у меня не было поводов веселиться. — Я подумала, что такая реакция организма — расплата за гормональные таблетки, которые я принимала. Лайм действительно засмеялся и заботливо укрыл ее одеялом. — Вряд ли. Ведь противозачаточные средства придумали гораздо позже, чем женщины начали испытывать тошноту при беременности. Так тебе удобно? — Да. — Очень хорошо. — Он подал ей чашку крепкого сладкого чая и внимательно проследил, чтобы она выпила все до конца. И вдруг, подняв глаза, Флора вздрогнула. Лицо мужа было полно решимости. — Еще раз прошу: пожалуйста, без фокусов. Ты будешь жить здесь. По крайней мере, до рождения ребенка. И снова эти проклятые слова! Он дает понять, что уже не любит ее, подумала Флора. И она явственно представила себе, как, забрав малыша, уезжает из этой квартиры. Забрав? А вдруг Лайм захочет оставить ребенка себе, а ей просто укажет на дверь? При этой мысли Флора похолодела. — Нет, я не хочу, — собравшись с силами, возразила она. — Зачем мне оставаться? — Это очевидно. Я хочу и буду о тебе заботиться… — Не обо мне, а о своем наследнике. — И о нем тоже. — Лайм серьезно посмотрел ей прямо в глаза. — Я понимаю, что ты хочешь меня обидеть, но у тебя ничего не выйдет. Ты и ребенок сейчас одно целое. А вдруг тебя толкнут в метро или автобусе? Или ты упадешь в обморок? Ну, нет, дорогая моя, тебе нельзя жить одной. В конце концов, должен же быть рядом кто-нибудь, кто принесет чашку чаю, когда тебе снова будет плохо. — И долго это будет продолжаться? — Губы Флоры предательски дрогнули. Если бы не эта чертова слабость! Она из последних сил пыталась сдержать слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз. — Да, а когда родится ребенок, тебе сразу надоест растолстевшая и подурневшая жена! Лайм покачал головой. — С чего это ты решила, что станешь толстой? Соблюдай диету, следи за собой, и все будет в порядке. — Она вздохнула и натянула одеяло до подбородка. Лайм улыбнулся. — Ты мне такой даже больше нравишься… — Какой «такой»? — испугалась Флора. — Ты теперь не самостоятельная и неприступная, а… |