Онлайн книга «Оазис радости»
Хорошо, что я вызвалась приготовить омлет, порадовалась Шейла, состряпать из этого убогого ассортимента что-либо затейливое просто невозможно! Маргарет хороший дизайнер, но кулинар из нее никудышный. Когда Шейла раскладывала по тарелкам омлет, пришли Генри и Одри, очевидно привлеченные доносящимися с кухни соблазнительно вкусными запахами. Взглядом Шейла спросила Генри, есть ли новости, но он отрицательно покачал головой. Одри села напротив отца. – Возьми хлеба, – сказала Шейла, подвигая тарелку с горячими тостами. – Я без хлеба, еще не проголодалась. – Проголодалась! – отрезал Генри. – Мороженое в кафе не в счет. – Ну, тогда мне хотелось бы зеленого салата... – Ешь, что предлагают, не капризничай! Одри осилила больше половины того, что было на тарелке. – Ну вот и умница! – похвалила Шейла. – Скоро будем пить чай. Когда девочка ушла к себе, Генри вытер рот бумажной салфеткой, откинулся на спинку стула и спросил: – А если кофе? Шейла с готовностью вскочила. – Сейчас сварю! – Ладно, сиди уж! Я сам. Мы ведь не на работе... Или ты держишь меня за неисправимого чистоплюя, не способного управиться в кухне, если поблизости нет женщины? – Собрался читать лекцию о равенстве полов? Лучше не надо. С удовольствием выпью кофе и ничего не имею против, если сваришь его ты. А я тем временем помою посуду. Или предпочитаешь и это сделать сам? – С тобой не соскучишься! – улыбнулся он. Генри подошел к столику с кофеваркой, и Шейла услышала приглушенный вскрик. Обернувшись, она увидела в руках Генри белый конверт. – Знает, что я без кофе и дня не проживу! Сообразительная... – процедил он сквозь зубы. Надорвав конверт, Генри вытащил записку и стал читать. Шейла быстро вымыла тарелки, вилки и ножи, протерла стол. Она молила Бога, чтобы Одри не появилась здесь до того, как Генри справится с эмоциями. – Она ушла... – сообщил он чужим голосом и, скомкав записку, швырнул на стол. – Это от Маргарет? – спросила об очевидном Шейла, чтобы разрядить накаленную до предела атмосферу. Генри кивнул. – Она сообщает, куда?.. – Не сказал бы! Да вот, прочти сама... Генри взял скомканный листок, бросил Шейле. Она поймала его и покачала головой. – Нет, я не имею права это читать. – Не усложняй! Там, где все очень сложно, всегда надо упрощать. К тому же я хочу, чтобы ты это прочитала. Расправив листок на столе, Шейла начала читать. «Дорогой Генри! Когда ты найдешь мое письмо, я уже уйду от тебя. Боже мой, неужели это я пишу? Почему самые важные события в жизни, когда мы говорим или пишем о них, звучат так обыденно и даже банально?» Шейла вздрогнула и искоса взглянула на Генри. Он стоял к ней спиной, лицом к окну. Вид позолоченного лучами предзакатного солнца сада в раме окна и он на фоне этого пейзажа – неподвижный, будто садовая скульптура, заставили Шейлу на мгновение закрыть глаза. Она запомнит этот миг навеки, никогда не забудет... Какой удар для Генри! А Маргарет? Неужели ей неизвестно, что в жизни сплошь и рядом говорят одни банальности? Ведь все оригинальное и неизбитое давно сказано... Шейла продолжила чтение. «Уверена, мой уход не слишком ошеломит тебя, разве только его внезапность. Между нами давно не все в порядке, и мы оба это знаем. По-твоему, я выразилась слишком мягко? Наверное...» Шейла перевела дыхание. Сердце билось в горле и в висках. Зачем так много слов? Всадила нож в спину, да еще и рукоятку поворачивает!.. Все же в отношениях мужчины и женщины столько жестокости! Чашку разобьем – жалеем, а если по душе человека прошла трещина – нам и горя мало! «...мне хочется свободы. Да, Генри, свободы... Пожалуйста, сотри с лица брезгливую гримасу! Что поделаешь, пишу – как думаю... обычными словами. Еду в Новую Зеландию. С Эрвином... Пока боюсь загадывать, как сложатся наши с ним отношения, но, как бы там ни было, оттуда дам знать о себе. Прошу тебя, пожалуйста, передай Одри, что я ее очень люблю, пусть она меня простит. Всего лишь раз в жизни человеку дается шанс. Когда-нибудь она поймет, почему я так поступила. Твоя Маргарет». Шейла протянула Генри письмо. Руки у нее подрагивали. – Возьми. – Не хочу видеть эту мерзость! – выдавил он. – Тогда уничтожь! Если, конечно, не хочешь, чтобы и Одри прочла письмо. – Одри?! Мать удостоила ее всего парой фраз, да и то в конце послания... Показать ей эту писульку? – У многих возникло бы искушение дать ребенку прочитать подобное послание именно по этой причине, – спокойно заметила Шейла. – Что ты несешь?! – взорвался Генри. – Расписаться в том, какая стерва у меня жена, и причинить девочке страдания? Надо срочно переключить его гнев на себя! Что бы еще умного сказать? – лихорадочно соображала Шейла. – Зачем ты так? Не заводись... Во-первых, ты хороший отец, примерный семьянин... Во-вторых, Одри тебя любит и ей не в чем тебя упрекнуть. – Откуда тебе это знать? – кипятился Генри. – Знаю, и все! – стояла на своем Шейла. – Что касается первого, работаю с тобой давно-давно и успела составить о тебе свое мнение. А что касается второго, сужу по тому, что вижу своими глазами: Одри очень любит тебя. Ведь дети, как известно, не умеют скрывать свои чувства. – Спасибо на добром слове, только не делай из меня святого! – Хочешь сказать, ты изменял Маргарет? – спросила Шейла, понизив голос. – Да ты что?! Не скрою, иной раз возникали грешные мысли, но не более того! – А она? Генри усмехнулся. – Наши с ней отношения с самого начала были неровными и очень скоро вошли в режим свободного падения. Но я сразу дал понять Маргарет, что не позволю наставлять мне рога. Она была мне верна. – Ты уверен? – Уверен. Я знаю свою жену. Она мне не изменяла... до сих пор. Поэтому и ушла. Теперь ей невмоготу смотреть мне в глаза. Увлеклась, влюбилась... Я знал, что рано или поздно это случится, потому что Маргарет натура увлекающаяся. – Тогда почему ты назвал ее стервой? – Тут я не прав. Я имел в виду стервозность. Понимаешь, есть женщины мягкие, кроткие, а есть стервозные... – А тебе какие милее? – Мудрые... Кротость и стервозность можно умело чередовать, если уж на то пошло! – Он помолчал. – Маргарет поступила как ребенок, а не как зрелая женщина и мать. Ради Одри она должна была устроить все иначе. |