Книга Письма к тайной возлюбленной, страница 32 – Тони Блейк

Это признание стало для Линдси полной неожиданностью. Она молча кивнула, гадая, почему это могло быть так. Из-за Джины?

— Ну, я принимаю таблетки, так что об этом можно не очень беспокоиться.

— Хорошо. А что до других проблем, то с моей стороны нет поводов для тревоги. А как насчет тебя?

Линдси вздохнула, вспоминая свое интимное прошлое.

— Ну, я четыре года была с одним и тем же парнем, это кончилось пару недель назад. И… у меня не было случайных связей. — Эти слова заставили ее перевести взгляд на кровать — и на их полуобнаженные тела. — То есть до этого момента.

Он не отозвался, и, решив, что он, наверное, собирается снова заснуть, она воспользовалась случаем, чтобы рассматривать его, пока его глаза закрыты. Он по-прежнему казался ей все таким же красивым, как и раньше, но теперь выглядел чуть иначе — более умиротворенным. Линдси невольно задумалась о том, какой же была его жизнь, если он превратился в мистера Угрюмца, как они с Карлой окрестили его, когда о нем говорили.

И в этот момент он повернулся на бок и посмотрел прямо ей в глаза. Она уже готова была поддаться смущению из-за того, что ее подловили на слишком пристальном взгляде, но Роб прижал ладонь к ее щеке, придвинулся, чтобы ее поцеловать, а потом сказал без тени улыбки:

— Ничего более приятного со мной уже очень давно не происходило, Эбби.

Она совершенно честно ответила:

— И со мной тоже.

— Ну… — Роб чуть сузил глаза, так что она почувствовала: то, что он собирается сказать, дается ему нелегко. — Извини меня. За то, что было до того, у меня дома. Спасибо… что не держала на меня обиды.

Линдси приподнялась на локте и устремила на него свой самый независимый и решительный взгляд.

— А кто сказал, что я не держу на тебя обиды?

Он самоуверенно выгнул бровь.

— Ну, ты ведь только что занималась со мной любовью.

— Это не значит, что я не могу и дальше злиться.

Он еле заметно кивнул, а потом снова перекатился на спину.

— Не хочешь объяснить, что с тобой произошло, почему ты вернулся? — поинтересовалась она, уже без стеснения разглядывая его.

Он на нее не смотрел: его взгляд был устремлен куда-то вверх.

— Нет. Я же говорил тебе — я человек необщительный.

— Даже когда ты мог бы получить за это секс?

У него вырвался внезапный смешок. Линдси понравилось, как от уголков его глаз при улыбке разбегаются морщинки.

— Даже тогда.

— Так что же случилось? — не удержалась она от вопроса. — Что изменило твою упрямую натуру?

Она ожидала получить какой-нибудь уклончивый ответ, но вместо этого он посмотрел ей в глаза.

— Ты, — ответил он, почему-то чуть печально. — Ты слишком красивая. Слишком привлекательная. Слишком страстная. Слишком милая.

Больше всего ее потрясло его последнее признание.

— Правда? Ты считаешь, что я милая? Как мне удалось всего за пару коротких дней превратиться из исчадия ада в милую?

— Хороший вопрос, — ответил он. — Но не позволяй, чтобы это ударило тебе в голову, ладно?

Она чуть улыбнулась: его ответ ее вполне устроил. Он прозвучал так, как будто она по-настоящему нравилась Робу.

— Ладно, — сказала она, тоже поворачиваясь на спину.

А потом Линдси позволила себе потянуться к лампе у кровати и, щелкнув кнопкой, погрузила комнату в темноту. После чего она стала слушать дыхание Роба — единственный звук, который заполнял тишину Лосиного Ручья, штат Монтана. А потом она заснула сама.

Линдси не удивилась, когда, проснувшись поутру, оказалась в постели одна. Но тело ее все равно было полно сладкой истомы — она оставалась во власти той страсти, которую они разделили.

Однако, взглянув на смятую подушку рядом с собой, она невольно вздохнула. Потому что теперь все закончилось. Лучший секс в ее жизни — он уже в прошлом, и кто знает, когда ей удастся встретить мужчину, который сможет заставить ее снова почувствовать нечто подобное. Надо надеяться, что на это не уйдет еще тридцать четыре года.

До этого времени у нее были задачи. Прежде всего, выкупить прокат каноэ. Когда эта задача оказалась не решаемой, Линдси сосредоточилась на том, чтобы больше узнать о тете Милли, и это ей сделать удалось: Вот только она обещала Робу, что прошлый вечер станет ее последним вторжением в его жизнь.

Наверное, это означает… она сделала то, что могла здесь сделать, и ей пора возвращаться домой. Может быть, потрясающий секс с Робом должен стать кульминацией ее поездки, а теперь ей полагается сесть в машину и отправиться обратно в Чикаго. В конце концов, она ведь вернулась в сексуальное седло — да еще как! — и, возможно, ее следующая задача заключается в том, чтобы отправиться домой и сообразить, чем она будет заниматься всю оставшуюся жизнь.

И все же… при одной мысли об отъезде из Лосиного Ручья ей стало тошно. Ей здесь понравилось. У нее было такое чувство, будто она уже начала знакомиться с местными жителями и даже в какой-то степени прижилась в их среде.

Здешняя жизнь ее устраивала. Видя из окна своего номера блестящую гладь озера, она испытывала настоящее умиротворение. Глядя на бревенчатый дом тети Милли, виднеющийся сквозь деревья, она чувствовала теплоту и безопасность. Поросшие лесом склоны по-прежнему ощущались ею как защитный экран, который закрывал ее от чужого любопытства и вмешательства.

И потому, надев укороченный бледно-голубой кардиган с одной пуговицей на белую маечку и темные линялые джинсы, она отправилась завтракать в кафе. Там она наткнулась на Мейнарда из «Лосиной лавки», который зашел выпить кофе. За болтовней с ним она выяснила — к немалому своему изумлению, если принять во внимание его седины, — что он с 1979 года состоит в комиссии по обустройству Лосиного Ручья. Что привело к разговору об оградке Милли у каскада и о медведе на кольцевом разъезде — и Линдси высказала свое мнение относительно того, как провести оба решения.

Еще стоя под душем, она вспомнила, что накануне вечером забыла забрать у Роба один из альбомов Милли, и, похоже, он тоже о нем не вспомнил, иначе он вручил бы его вместе с курткой.

Но больше у нее никаких дел не было.

Утро было солнечным, ярким и немного более теплым, чем накануне, как Роб и обещал, поэтому она не стала надевать куртку. Ее ноги достаточно поправились после прошлых испытаний, и она решила пройти короткое расстояние до его дома пешком. Она заберет свой альбом, вернется обратно и, может, посидит немного на скамейке у озера, еще раз просматривая снимки — на этот раз внимательнее. Может быть, ей даже вспомнятся еще какие-то детали того давнего визита. Может, она сделает об этом какие-то записи. Не для блога или какого-то другого открытого для публики места: возможно, она запишет свои мысли и воспоминания старым добрым способом, на бумаге, как делала это в детстве.