Книга Мой друг Тарантино, страница 16 – Татьяна Полякова

— Не знаю, как ты, а я хочу спать, чем и тебе советую заняться. Выйди на минутку, я сниму чехлы, надо их высушить.

Чехлы он снял и расстелил на еще мокрой от росы траве, вслед за ними пришла очередь промокшей одежды и обуви, затем он разложил сиденья в машине, бросил на них одеяла и сказал:

— Располагайся.

Я легла, завернулась в одеяло, испытывая настоящее блаженство, и уснула, кажется, мгновенно.

Проснулась я оттого, что рука онемела от неудобной позы, а еще от духоты. Духота, однако, показалась благом, я наконец-то согрелась и внутренности не сотрясались мелкой дрожью. Разлепив глаза, я увидела прямо перед собой физиономию Антона, мы почему-то лежали не на разных сидениях, а на одном и под двумя одеялами. Антон спал, запрокинув голову и приоткрыв рот, левая рука на моей спине, а моя на его груди. Черт-те что…

Приподнявшись, я взглянула на часы. Полдень, не удивительно, что жарко. Стараясь не разбудить Антона, я распахнула дверь и вышла. Джинсы высохли, чехлы тоже. Я оделась, спустилась к речке и умылась. Возвращаясь к машине, увидела Антона, он натягивал джинсы, прыгая на одной ноге.

— Доброе утро, — сказала я и улыбнулась.

— Привет. Вроде уже день… — ответил он и добавил немного невпопад:

— Обувь, кажется, высохла.

Он отводил глаза и вроде бы испытывал неловкость, наверное, считал, что, пролежав со мной, обнявшись, несколько часов, нарушил супружескую верность. В общем-то, я тоже так считала, оттого старалась не встречаться с ним взглядом.

— Есть хочется, — сказала я, устроившись на сиденье.

— Сейчас найдем какое-нибудь кафе. Здесь полно всяких кафе, по крайней мере, четыре года назад они появлялись через каждые полкилометра.

"Что-то он больно разговорчив, должно быть, совесть мучает».

Я кивнула, соглашаясь с ним. Он торопливо убрал одеяла, расчесался, взглянул на свою небритую физиономию и тяжко вздохнул.

— Думаю, следует побриться, — заметил Антон. — Ничего, если задержимся минут на пятнадцать?

— Конечно, — ответила я. — Я немного пройдусь, а ты не торопись, от голода я не умру.

Я направилась по извилистой тропинке вдоль реки, а когда вернулась, Антон уже закончил свой туалет. В машине невозможно было дышать от его одеколона, я поморщилась, придя к выводу, что у его жены плохой вкус, могла бы подобрать парню что-то поприличнее.

Я открыла окно, а умные мысли оставила при себе. Через пятнадцать минут мы сидели в придорожном кафе, ели свинину «по-боярски» и прикидывали, чем следует заняться в ближайшее время. Я боялась, что Антон, проторчав несколько часов в воде, скажет мне «прощай» и сбежит к супруге, но он оказался из тех, кто терпеть не может загадки и старается во всем разобраться. Загадок у нас имелось хоть отбавляй, так что семья его в ближайшее время не увидит.

— Ты уверена, что Витька погиб? — задал он мне совершенно неожиданный вопрос.

— Уверена, — ответила я испуганно и, помедлив, добавила:

— Почему ты спросил?

— Кое-что наводит на интересные мысли, — пожал он плечами. — Мне не дают покоя Вовкины слова. Ведь он прошептал «шофер», так? А Витька был шофером у Щербатова.

— Ну и что? — пытаясь понять, куда он клонит, нахмурилась я.

— Я подумал, что, если ты немного исказила истину, что, если Витька жив?

— Спятил и убил всех этих людей? — не выдержала я. — А меня отправил к тебе, чтоб ты изловил его и упек в психиатрическую лечебницу? Такого даже в самом дурацком кино не увидишь. Я понятия не имею, что это за шофер, узнав которого Мансуров лишился жизни, но это точно не Витя. Когда я видела его в последний раз, он был тяжело ранен.

— Но не убит? — невинно поинтересовался Антон.

— У него не было шансов остаться в живых. Говорю тебе, он мертв.

— Я в этом не уверен, — ответил он и задумался. — Чем больше я размышляю над твоим делом, тем меньше оно мне нравится.

— Мне оно вовсе не по душе, — разозлилась я. — Но я хочу найти сестру, она у меня одна и…

— Не заводись, — вздохнул Антон и как-то странно посмотрел на меня. — Надеюсь, ты понимаешь, если я не буду знать, что происходит в действительности, толку от нашей беготни по городу никакого.

— Я ничего не скрываю, — испуганно сказала я и посмотрела ему в глаза. Он немного посверлил меня взглядом, надо признать, без всякого толку, и остался недоволен.

— Как знаешь, — заметил он и уткнулся в тарелку. Аппетит у меня сразу же пропал.

Обед закончили в молчании, выпили чаю, и я решилась подать голос:

— Что будем делать?

— Попробуем узнать, что случилось с Петькой.

— А потом?

— Потом заглянем к Витькиной жене и любовнице Таболина.

— Зачем? — насторожилась я.

— Хочу выяснить, что это за таинственная баба, от которой оба спятили. Если подружка Таболина сообщит, где он сам, я буду просто счастлив.

Поразмышляв немного, я согласилась, что в сказанном есть резон, другого способа разыскать Таболина я просто не знала, но возвращаться в город после вчерашних событий ужасно не хотелось.

Антон достал телефон и набрал номер. Я была уверена, что он звонит жене Петра, и не ошиблась.

— Марина, это Антон, Петр не появился? — Услышав ответ, он помрачнел и спросил:

— Когда? — Через минуту дал отбой и начал кусать губу, должно быть, сам того не замечая.

— Что случилось? — робко подала я голос, разумеется, ничего хорошего не ожидая.

— Петьку нашли на железной дороге.

— Живого? — пролепетала я. Антон покачал головой. Я подумала и вновь решилась заговорить:

— Антон, а что, если это убийство никак с нами не связано? На железке он начальник охраны, кто знает, какие у них там дела?

— Вот мы и узнаем, — отрезал Антон и поднялся из-за стола. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

По моему мнению, явились мы сюда совершенно напрасно, узнать вряд ли что узнаем, а вот рискуем здорово. Я злилась на Антона, но помалкивала, ко всему прочему проклятый шофер не шел из головы, рождая в душе сомнения. Что за шофер и с какого боку он в этом деле?