Книга Призраки в Сети, страница 14 – Чарльз де Линт

— Держу пари, вы это всем девушкам говорите, — ответила я, улыбаясь его смущению.

Он даже покраснел:

— Да нет… Я хотел сказать…

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Неудивительно, что вы знаете меня. Я — тот голос из темноты.

У него в глазах зажглась искорка понимания, и лицо у него сделалось вот такое, как я говорила, ну… симпатичное.

— Но тогда… почему вы настоящая?

— А кто сказал, что я настоящая?

Конечно, я знала, что поступаю с ним жестоко. Но, вероятно, в то время у меня еще были кое-какие счеты к нему — я все еще обижалась на него за то, что он отбросил меня, когда мне было всего-навсего семь лет.

Он облокотился на балюстраду, и было похоже, что эта опора ему действительно сейчас необходима.

— Успокойтесь, — сказала я. — Вы не сходите с ума.

— Вам легко говорить.

Я хотела дотронуться до его руки, успокоить его, но что-то заставило меня остановиться, сама не знаю что.

— Просто я подумала, что нам надо встретиться, — сказала я. — Так лучше, чем когда вы сидите в кресле, а я говорю с вами из темноты. Этот способ общения уже изжил себя.

Пока я говорила, он внимательно изучал мое лицо.

— Я видел вас раньше, — сказал он. — Где я мог видеть вас раньше?

— Помните, вы начали вести дневник?

Он кивнул:

— Иногда мне снилось, будто я проснулся, а за моим столом сидит рыжеволосая девушка и читает его.

— Это была я собственной персоной.

— Вы рядом со мной так давно?

— Я рядом с вами с тех пор, как вы в семь лет отбросили меня за ненадобностью.

— Я не знал, что отбрасываю вас, — ответил он. — Я вообще ничего не знал о тенях, пока пару лет назад не наткнулся на упоминание о них в книге о Юнге.

— Знаю.

Мимо проехало такси, чуть притормозив около нас, видимо в надежде, что мы сядем, но мы отвернулись, и такси рвануло прочь.

— Это больно?

— Что — больно?

— Когда отбрасывают?

— Не физически.

Он задумчиво кивнул:

— А сейчас у вас все в порядке?

— А вы как думаете?

— Не знаю. Вы производите впечатление очень уверенного в себе человека. Я это понял по нашим с вами разговорам. Вы не выглядите несчастной. И вообще, вы производите впечатление очень милой девушки.

— Я и есть милая.

— Я не имел в виду…

— Я знаю, — сказала я. — Просто вам рисовался этакий мрачный и темный близнец, состоящий из отброшенных, следовательно, неприятных ваших качеств.

— Ну, не совсем так.

— Во всяком случае, ваша прямая противоположность.

Он кивнул.

— Но ведь вы меня отделили от себя, когда вам было всего лишь семь лет, — напомнила я. — Многое из того, от чего вы тогда избавились, было как раз положительным. И потом, с тех пор мы оба выросли. Мы, возможно, похожи друг на друга гораздо больше, чем вы ожидаете, принимая во внимание мое происхождение.

— А… где вы живете? Чем занимаетесь?

В ответ я улыбнулась:

— Вы ведь любите писать о таинственном?

Он снова кивнул.

— Ну вот, а я это все проживаю, — сказала я.

— И не расскажете мне об этом, потому что…

— Потому что тогда это перестанет быть таинственным, не так ли?

Мы оба рассмеялись.

— Нет, серьезно, — настаивал он.

— Серьезно. Я живу между.

— Между… чем и чем?

— Между чем угодно и чем угодно.

Он медленно кивнул:

— Там, где происходит все волшебное.

— Можно и так сказать.

— Тогда почему сейчас вы здесь? — спросил он.

— Я уже сказала. Мне поднадоело вещать из темноты. Кроме того, мне показалось, вам будет интересно наконец со мной познакомиться.

— Конечно. Я просто…

Я подождала немного, хотя была уверена, что, как бы красноречив он ни был на бумаге, сейчас он нужного слова не найдет.

— В некотором замешательстве, — закончила я за него.

— Это еще мягко сказано.

— Знаете что, — предложила я, — почему бы мне не дать вам попривыкнуть к этому?

Он схватил меня за руку, когда я уже повернулась, чтобы уйти, и вдруг… я не знаю… что-то меня пронзило… что-то странное. Больше, чем дрожь, сильнее, чем шок. Он так быстро отпустил меня, что я поняла, что он почувствовал то же самое.

— Вам надо идти? — спросил он.

Я покачала головой:

— Нет, но я все равно пойду. Это не значит, что мы больше не встретимся.

— Когда? Где? Здесь? На мосту?

— Где угодно, — сказала я ему. — Когда угодно. Не волнуйтесь. Я всегда вас найду.

— Но…

Я улетучилась в Пограничные Миры.

Мне было так же интересно встретиться с ним, как и ему со мной, но я вдруг почувствовала, что нуждаюсь в некотором пространстве, которое разделяло бы нас. Эта искра, которая проскочила между нами, лишний раз доказывала, что нечто, и даже понятно что, уже назревает.

— Весьма полезно держать некоторую дистанцию между собой и тем, кто тебя отбросил, — сказала мне Мамбо, когда я позже ее об этом спросила.

Мы сидели на крыше заброшенной фабрики в Катакомбах и смотрели на городские огни через реку Кикаха. Внизу, по булыжной мостовой, по своим делам шел ночной люд, для которого эта брошенная часть города стала домом. Шныряли наркоманы. Бездомные дети и бродяги, даже целые семьи, выбирали место и устраивались на ночлег. Стайки тинейджеров с окраин, да и из кварталов получше, курсировали туда-сюда, избегая байкеров и высматривая себе добычу по зубам, над которой можно вдоволь поиздеваться. Обычное дело в Катакомбах.

— Вообще-то, я всегда смутно чувствовала, что надо держать дистанцию, — ответила я, — но только не знала почему.

Мамбо настроилась на учительский лад:

— Притяжение между тенью и тем, кто ее отбросил, велико, и это вполне объяснимо. Когда-то вы были одним человеком — неудивительно, что вас друг к другу тянет. Но стоит только начать проводить с ним больше времени, узнать его поближе, и ты снова втянешься.

— Что значит «втянешься»?

— Он поглотит тебя, и все — как будто тебя никогда и не было. Такое случалось. И случается.

Иногда я испытывала столь острый интерес к кому-нибудь из Идар, что ходила по библиотекам и книжным магазинам и рылась в книгах в надежде что-нибудь о них разыскать. Больше всех меня интересовали Мамбо и Макси Роуз. Потратив довольно много времени, я в конце концов нашла книги, в которых они впервые появились.