Онлайн книга «Маленькая страна»
Что вам от меня нужно! - мысленно обратилась она к Мэддену. Тайна, - ответил он. — Тайна Данторна. Но вы уже знаете ее, - пожала плечами Джейни. Ей вдруг открылось то, что было недоступно ему, ослепленному вечной погоней за желаемым, — главная правда мира, готовая прийти к любому, кто захочет принять ее. Слушайте, - сказала Джейни. Что? „Невероятно!“ — изумилась девушка. Мэдден десятилетиями искал тайные знания, но в упор не замечал того, что резонировало на одной волне с ними. Он отрывал от этого чуда лишь кусочки и использовал их, чтобы подчинить себе волю других людей, однако никогда не задумывался об истинном, конечном смысле своего могущества, никогда не слышал… Дум-дум. Дум-дум. Первородная музыка грянула в голове Джейни, словно первый гром в день сотворения мира. Нежное пение арфы переплелось со звуками скрипки, флейты и вистла, и над всем этим с силой, которую Джейни никогда не смогла бы повторить, взвились голоса двух волынок. Их бурдоны гудели подобно рокоту древних гор, говоривших под дружный аккомпанемент всех ветров земли с выщербленными временем холмами. Радость и горе, бешеный темп и безмолвие, — казалось, все звуки мироздания спешили влиться в этот общий поток. Джейни не боялась, что Мэдден завладеет силой этой древней мелодии: не важно, сколь умело он манипулировал ее отрывками, — ее саму не мог подчинить себе никто, ибо для этого требовался единый порыв всех живущих на планете существ, участие каждой составляющей мира. А может быть, и не одного — ведь был еще тот, что лежал по другую сторону Мен-эн-Тола… Встреча Мэддена с первородной музыкой стала сродни пробуждению магии в Волшебном Царстве: она хлынула через его сознание бурной рекой, и чем отчаяннее он с ней боролся, тем сильнее она становилась, лишая его привычного самоконтроля. А Джейни даже не пыталась противостоять ее натиску — она сама впустила эту звенящую красоту в свою душу и теперь с благоговением приветствовала каждый ее звук. Поначалу девушка будто плыла сквозь сознание Мэддена, оставаясь в стороне от обрушившейся на него бури, но потом вновь почувствовала себя в своем физическом теле и побрела по темным лабиринтам, которые, как она догадалась, являлись мыслями и воспоминаниями ее врага. В одном из закоулков она наткнулась на дух Кемпи, окруженный какими-то людьми. Овчарка отчаянно рвалась на свободу, но они пинками загоняли ее обратно. Ловко проскользнув между призрачными фигурами, Джейни схватила пса на руки и уже приготовилась бежать, однако, обернувшись, с удивлением обнаружила, что незнакомцы исчезли. Она опустила Кемпи на землю. — Просыпайся. Но он лишь ткнулся мордой в ее ногу и с лаем помчался дальше по лабиринту. Джейни последовала за ним и вскоре увидела Клэр. Девушка лежала, неловко распластавшись на полу. Она казалась мертвой, и только глаза ее ожили, когда Джейни склонилась над ней и осторожно убрала волосы с ее лба. — Что случилось, дорогая? — Я… я не в силах пошевелить ногами… и вообще ничем. — Но это неправда, — возразила Джейни, ободренная мудростью первородной музыки. — Мэдден просто заставил тебя думать так. Клэр сморгнула слезы: — Я не могу двигаться! Джейни погладила ее по голове: — Слушай. Слушай музыку. — Не могу… — Слушай, — повторила Джейни мягко, но настойчиво. Она помогла Клэр встать на ноги. Та, едва ли осознавая, что с ней происходит, послушно поднялась, посмотрела на свои руки, похлопала себя по бокам… — Я… Джейни улыбнулась и обняла ее за плечи. — Пошли. Нам нужно разыскать Феликса. Они нашли его сидящим на стуле посреди огромной сцены. Крепко вцепившись в свой аккордеон, он беспомощно взирал на аудиторию, активно закидывавшую его пивными банками и гнилыми фруктами. Кемпи грозно зарычал, но это только раззадорило публику еще больше. Джейни сунула Клэр свой вистл. — Играй, — сказала она. — Играй что-нибудь знакомое. Что-нибудь старое. Клэр взглянула на собравшихся в зале зрителей, затем повернулась к Феликсу, и Джейни вдруг увидела любовь, светившуюся в ее глазах, — глубокую, безнадежную… — Джейни… — начала было Клэр. — Прости, дорогая, — не дала ей договорить Джейни. — Я никогда об этом не догадывалась. Он тоже любит тебя. Не так, конечно, но… Она растерянно замолчала. Клэр тихонько вздохнула: — Я знаю. Она поднесла вистл к губам и начала выводить „Поездку в Слиго“ — джигу, которая очень нравилась Феликсу. Однако аудитория встретила ее взрывом хохота, и девушка тут же сбилась с ритма. Вистл, и так неважно справлявшийся с высокими тонами, отчаянно зафальшивил, но в этот момент Джейни, подошедшая к Феликсу, обернулась и решительно кивнула, и Клэр продолжила игру. Мелодия быстро выровнялась, словно сама первородная музыка поспешила ей на помощь. Между тем Джейни наклонилась к Феликсу, погладила его по рукам и принялась нашептывать ему о том, какие они сильные и нежные; о том, как она любит, когда они прикасаются к ней; о том, что он выглядит достойнее всех этих смеющихся над ним людей, вместе взятых; о том, что он имеет право играть так, как хочет, не слишком заботясь о мнении других; о том, что она не будет возражать, если отныне он поставит крест на своих публичных выступлениях — лишь бы только они всегда были вместе и никогда больше не теряли того, что недавно вновь обрели. — Послушай, как играет Клэр, — сказала Джейни, крепко прижимая дрожавшего Феликса к себе. — Д-джейни? — заикаясь, спросил он. — Я здесь, с тобой. — Они… они… Я не могу… — Это все ложь, Феликс. Тут нет никакой сцены. Нет никаких зрителей. Мэдден загипнотизировал тебя. По мере того как она говорила, музыка становилась все громче и громче и вскоре окончательно перекрыла шум аудитории. Клэр — высокая, с гордо выпрямленной спиной — стояла на сцене, быстро перебирая пальцами по отверстиям маленького вистла. Джейни впервые слышала, чтобы этот инструмент звучал так хорошо. И впервые слышала, чтобы Клэр так хорошо играла… Она взяла аккордеон с колен Феликса и легонько толкнула его в бок, поторапливая. — Вставай. Пора уходить. Он поднял взгляд: — Почему это случилось со мной? — Не знаю. И потом, какая разница? Ведь это все ненастоящее. Феликс покачал головой: — Для меня пережитое ничем не отличается от реальности. И так происходит всякий раз, когда я вижу перед собой переполненный зал. |