Онлайн книга «Невинность и порок»
— А, вот он! Решительно стиснув зубы, она вонзила шпоры в бока лошади. Бычок заметил ее и снова бросился бежать по прерии. Вжавшись в седло, Пьюрити помчалась за ним с такой скоростью, что едва не загнала лошадь. Когда наконец бычок оказался в пределах досягаемости, Пьюрити бросила аркан. Опять мимо! Несясь вперед на полном скаку и мысленно проклиная себя за неловкость, девушка едва заметила, что ее собственные плечи обвила веревка. Мгновение — и петля затянулась. Выбитая из седла, Пьюрити упала на землю. Она еще не пришла в себя от ушиба, когда на нее сверху обрушился человек в штанах из оленьей кожи. У нее перехватило дух, и она выпалила одно-единственное слово: — Кайова! С ножом, приставленным к горлу, Пьюрити не могла пошевелиться. Она почувствовала, как огромное, мускулистое тело дикаря на миг напряглось, затем напавший сорвал с ее головы шляпу. Белокурые волосы рассыпались по земле. Девушка приоткрыла рот, собираясь закричать, но тут он запустил руку в ее кудри и прохрипел: — Женщина! В его речи не было слышно гортанных звуков, характерных для представителей диких племен. В один миг вскочив на ноги, индеец резким движением поднял Пьюрити с земли. Ухватив за ворот рубашки, он притянул девушку к себе, поднес нож к ее животу и прошипел: — Говори, что с ним случилось! Девушка посмотрела прямо в лицо обидчику. Загорелая кожа, резкие, словно точеные, черты лица, черные волосы до плеч, перехваченные повязкой, и… зеленые глаза. — Я… я не знаю, о ком ты говоришь! — воскликнула она. И тут нож проколол ее рубашку, царапнув кожу. Пьюрити почувствовала, как из раны тонкой струйкой потекла кровь, и уши резанул его неприятный голос: — Я спрашиваю тебя в последний раз. Вдруг она услышала выстрел. Тело индейца внезапно дернулось, и он рухнул на землю у самых ее ног. Девушка уловила выражение его глаз, и у нее по спине пробежали мурашки. А когда она услышала зловещее обещание, сорвавшееся с его губ за миг до того, как глаза закрылись, то поняла, что никогда не сможет забыть его. — Я еще припомню тебе это… — прошептал он. — С тобой все в порядке, Пьюрити? Пыорити кивнула, слишком потрясенная случившимся, чтобы поставить на место Бака, когда тот обратился к ней по имени, от которого она отказалась еще несколько лет назад. Глядя на своего обидчика, лежавшего неподвижно на земле, она прикоснулась к тому месту, откуда. сочилась кровь. — Да ведь он тебя ранил! — Обветренное лицо Бака сделалось жестким. — Проклятые дикари! Они устроили здесь неподалеку что-то вроде паувау [3] . — Он язвительно усмехнулся, отчего его густые седеющие усы дернулись. — Ни один из них не стоит денег, потраченных на пулю! Подняв глаза, Пюрити увидела, что подъехали Картер, Роум и Бэрд. Держа ружья наготове, они осматривали заросли. Пьюрити судорожно вздохнула: — Я думаю, он был один. Пристально посмотрев на девушку, Бак снял с ее плеч веревку. — Значит, он арканом стащил тебя с лошади? Никогда прежде не видел, чтобы индейцы так делали, — проворчал он. — И едва ли впредь мне представится такой случай, раз этот парень мертв. Пьюрити взглянула на лежащего человека и вспомнила редкий цвет его глаз. — Расскажи, как все произошло. — Он спросил меня, что с ним случилось. — С кем? Пьюрити не ответила. — Пьюрити? — Я не знаю. Бак фыркнул: — Скорее всего он тоже этого не знает. По-видимому, у него было одно из тех видений, от которых краснокожие обычно теряют разум. Пьюрити резко повернулась в сторону появившегося из зарослей Картера. За ним по пятам шли Бэрд и Роум. — Похоже, поблизости больше никого из дикарей нет. — Лицо юного Картера выражало крайнее возбуждение. — Думаю, нам лучше убраться отсюда, пока кто-нибудь не отправился на его поиски. Индеец издал слабый звук. — Так он жив? Ну ладно, будь я проклят, если стану тратить на него еще одну пулю. Нам пора возвращаться к стаду. Пьюрити перевела дух и решительно возразила: — Нет. — Что ты сказала? — Пока он жив, мы не можем бросить его умирать от потери крови. — Он ведь пытался убить тебя, разве не так? Оставь его там, где он лежит! Никто в этой стране даже не обратит внимания на еще одного мертвого индейца! — Босс здесь я, и я сказала: нет. Мы довезем его до ближайшего города и оставим там. — Ты сошла с ума, Пьюрити! — Меня зовут Бутс [4] . Выпрямившись, Бак натянуто ответил: — Для меня ты Пьюрити, и ничто не заставит меня обращаться к тебе по-другому. Бутс — прозвище, которое ты взяла себе, когда была еще ребенком. Если бы Стэн был здесь, он бы сказал то же, что и я: не надо трогать этого индейца. — Босс здесь я, а не Стэн! — Но он… — Стэн считается с моим мнением, иначе он не поручил бы этот перегон мне. — Да, но… — Стало быть, решение за мной. — Пьюрити обернулась к молча стоявшим ковбоям: — Подберите его, парни. Делайте, как я сказала. — Ты совершаешь ошибку. Взгляд Пьюрити сделался жестким. — Если даже и так, это будет моя ошибка. А теперь выполняйте мой приказ! Пока индейца поднимали с земли и перекидывали через седло его лошади, Пьюрити некоторое время не в силах была отвести глаз от раны у него на боку, из которой струилась кровь. Вскочив в седло, она тронулась в путь. — Он не выживет. Пит без всякого сожаления смотрел на раненого индейца, лежащего на жестком полу его фургона. Он только что с привычной сноровкой, выработанной за долгие годы, вынул из его тела пулю и нехотя перевязал кровоточащую рану. — Мне еще не приходилось видеть, чтобы человек потерял столько крови и остался жив, — заметил повар бесстрастно. — Перестав дышать, он оказал бы нам услугу! — проворчал Бак. Пьюрити бросила на Бака укоризненный взгляд, от которого его обветренное лицо покраснело. — Не смотрите на меня так, юная леди! |