Онлайн книга «Полночный злодей»
— Вы говорите, что отец любит меня, но убьет того, кого люблю я?! — И оставит в вашем сердце только себя. Габриэль внезапно возвысила голос. — Я не понимаю, зачем именно вы пришли, чтобы рассказать мне все это? Почему Манон, если она так страстно мечтает утешить меня, не могла этого сделать сама? — Потому что этот дьявол, ваш отец, толкнул ее на пол, и она потеряла ребенка, которого ждала, — его ребенка. — Нет… Шок… недоверие. Эмоции захлестнули Габриэль. — Что я могу сделать? Как я могу помочь?.. — Спасите себя! Оставьте его! Бегите! Не дайте ему воспользоваться вашей доверчивостью! Помните о горьком уроке Манон! — Но Роган… как я могу спасти его? — Идите к губернатору, расскажите ему все. — Вы хотите, чтобы я уничтожила своего отца?! — Иначе он уничтожит человека, которого любите вы! Габриэль не могла сдвинуться с места, когда женщина, резко повернувшись, направилась к выходу. — Куда вы? — К Манон. Моя малышка нуждается во мне. — Пожалуйста… пожалуйста, передайте Манон, что мне очень жаль… — Ее голос прервался. — Скажите, я бы хотела… — Я передам ей. Глядя на дверь, за которой скрылась служанка Манон, Габриэль застыла от растерянности и ужаса. Внезапно она испытала состояние озарения. Отец, подобно врагу, намеревался убить ее возлюбленного именно потому, что она его любила. Потому что он любил ее. О Боже, это было горькой правдой! Она знала, что это так! В состоянии ли она пойти к губернатору и уничтожить своего отца, когда все, что он делает, — только из-за любви к ней? Она не может жертвовать им, но попытается выторговать жизнь Рогана, ибо не важно, что они совершили, — она любила их обоих. Что она могла сделать? Куда пойти? Никуда. Разве что… Приняв решение, она смахнула со щеки слезы и решительно направилась к двери. Тяжело дыша, Мари поднялась по ступенькам домика Манон и тихо открыла дверь. Войдя в дом, она постаралась справиться с дыханием. Верная Мари не хотела, чтобы Манон заметила ее недомогание. Откинув назад упавшую на лоб прядь седых волос и выпрямив спину, она на мгновение остановилась перед дверью спальни. В доме царила тишина. Она была рада, что Манон наконец успокоилась. Неосознанно она вспомнила Габриэль Дюбэй и искренне пожалела ее. Милая девушка совсем не походила на ту высокомерную колючку, какой представляла ее себе Мари. В глазах Габриэль был ужас, когда она узнала о дьявольских злодеяниях Жерара Пуантро, и, как ни странно, Мари была уверена, что девушка поверила ей. Комок застрял в горле Мари, когда она вспомнила слова юной Габриэль. Пожалуйста… передайте Манон, что мне очень жаль. Манон будет счастлива, узнав, что к ее предупреждению отнеслись внимательно и благодаря этому Жерару Пуантро не удастся погубить дочь и безнаказанно уничтожить невинного человека. Дай Бог, чтобы это помогло Манон простить саму себя и дать силы жить дальше. Она приоткрыла дверь спальни, стараясь не нарушать тишину. В комнате почти не было света. Доктор Торо стоял позади кровати, молчаливый и задумчивый. Она подошла к нему поближе и только тогда заметила, что его лицо залито слезами. Слезы… У нее перехватило дыхание. Прекрасное лицо Манон было таким спокойным. Она не шевелилась. Она не дышала! Мари издала стон, который шел из самой глубины души. — Манон! Ma petite Манон! Упав на колени, Мари схватила Манон за руку и прижалась к ней губами — рука была уже холодна. Она почти не слышала того, что говорил доктор Торо. — Я не мог спасти ее, Мари. У нее опять началось кровотечение… Я не хотел, чтобы она ушла от нас… Я не хотел, чтобы она ушла от нас. — Она улыбалась, Мари… Когда ангелы явились, чтобы забрать ее душу, она улыбалась. Улыбка, после которой были слезы… Слезы Мари, много, много слез. В заведении было полно народа. В коридоре за дверью то и дело раздавались мужские голоса, женский смех и топот ног. Кларису же одолевало желание сбежать, скрыться, найти место, где она могла бы спрятаться и утишить бурю, разрывавшую ее сердце. Клариса подошла к кувшину с водой, смочила полотенце и, закрыв глаза, набросила его на лицо. Клариса Бушар… беспомощная и одинокая. Она не предполагала, что когда-нибудь еще ей будет так тяжело. Клариса верила, что после смерти матери и последующих испытаний она сможет перенести любые удары судьбы. Сейчас стало ясно, что это не так: она не может пережить потери Бертрана и Рогана. Однако едкая мысль тут же мелькнула в голове. Она льстит себе! Роган потерян для нее? Да он никогда и не принадлежал ей на самом деле и не любил ее, как она придумывала в своих мечтах. И никогда не полюбит, так как сердце его отдано другой. Он ясно дал это понять. Боль от трезвого осознания рухнувшей мечты была настолько сильной, что какое-то время после возвращения из тюрьмы Клариса молча лежала на кровати в своей запертой комнате, не в состоянии сопротивляться ей. Стук в дверь оторвал ее от тягостных мыслей. Она повернулась на звук. — Кто там? — Мадам просит вас зайти в ее кабинет. — Скажите мадам, я… я плохо себя чувствую. — Мадам просила передать, что она будет ждать. Клариса закрыла глаза. Она знала мадам. Если она не выполнит эту просьбу, мадам сама придет к ней. И она не сможет дать разумного объяснения своему отказу явиться. Клариса тяжело вздохнула. — Хорошо. Дождавшись, когда шаги удалятся от двери, она поднялась и вышла. Пройдя по знакомому коридору в том самом зеленом платье, в котором она наведывалась в тюрьму, Клариса вдруг ощутила себя никому не нужной, выброшенной за ненадобностью проституткой. С этой болезненно отозвавшейся в сердце мыслью Клариса постучала в дверь мадам. Услышав ответ, она вошла в кабинет и тут же остановилась. — Закрой плотней дверь, Клариса. Клариса выполнила просьбу мадам. — Как видишь, у тебя гостья. Думаю, вас не надо представлять друг другу. — Non. — Тогда я оставлю вас, чтобы вы наедине могли обсудить свои дела. Мадам прошла мимо нее. Дверь закрылась за ее тучной фигурой, но взгляд Кларисы так и остался прикованным к прекрасной девушке, стоявшей позади стола мадам. Щелчок захлопнувшейся двери внезапно раскрепостил Кларису, и она спросила: — Что вы здесь делаете? — Значит, вы знаете, кто я такая. Габриэль Дюбэй сделала паузу. Она была одета в строгое темное платье, которое только подчеркивало белизну ее кожи и заметно контрастировало с вульгарным костюмом Кларисы. |