Онлайн книга «Связанные страстью»
— Ладно. Дженни прошла в гостиную, давая тем самым понять, что Такер может войти. Заперев за ним дверь, девушка, однако, не предложила ему присесть и в весьма лапидарной форме осведомилась: — Итак, что ты хотел мне сказать? Такер повернулся к ней. — Мне очень жаль, Дженни, что все так получилось. — Ты уже говорил это мне. — Говорил, но не объяснил почему. — А по-моему, объяснил. Не смог удержаться. Вероятно, подобное происходит с большинством мужчин, если женщина открыто предлагает себя. — Ты предлагала себя не мне, Дженни. Ты предлагала себя Мэтту. — Нет, — ответила девушка. — Я предложила себя именно тебе. Такер невесело улыбнулся: — Не увидел разницы. — Между тем она была. Дело в том, что я с самого начала заметила странные изменения в своем суженом. Я никогда не испытывала таких чувств к Мэтту, какие испытывала к тебе. Да, внешне вы неотличимы, но у тебя другое нутро, и я сразу это почувствовала. — Она рассмеялась и в ее смехе проскользнула самоирония. — В этом я не ошиблась, тем не менее попыталась внушить себе, что мы с Мэттом неожиданно обнаружили друг в друге нечто, существовавшее в нас изначально, о чем мы до поры до времени просто не подозревали. Иными словами, я занималась самообманом, но ты себя не обманывал, ты обманывал меня. — Я действительно обманул тебя, Дженни. — Признание далось ему нелегко. — И хочу, чтобы ты поняла, что твоей вины в случившемся нет, и простила себя. — Самопрощение — не признак ли это гордыни? Не самовозвеличивание ли это? Не слишком ли это? — Не слишком. Сейчас мне это точно известно. Возможно, я так бы и думал, если бы оставался тем человеком, каким не так давно был. Но теперь осознал, насколько это важно. Дело в том, что удовольствие, которое я испытывал, считая себя умнее других, честных людей, довольно быстро потеряло остроту и стало проходить. Если разобраться, то, как я жил, перестало меня устраивать к тому времени, когда я узнал о существовании Мэтта. Возможно, именно по этой причине я и был так зол. И на него, и на весь мир. Дженни хотела его перебить, но Такер многозначительно посмотрел на нее и продолжил: — Мне хочется, чтобы ты простила себя, поскольку я виноват в случившемся. Я приехал в Техас, чтобы, отомстив брату, вернуть покинувшее меня чувство удовлетворенности жизнью. Но мне это не удалось. А потом я встретил тебя. Такер с минуту помолчал, а потом, густо покраснев и с трудом выговаривая слова, произнес: — Я люблю тебя, Дженни… это говорю тебе я, Такер Конрой. Вчера я попросил тебя уехать. Но только по одной причине: почувствовал, что теряю над собой контроль. Я хотел, чтобы между нами снова произошло то, что уже один раз имело место. Но знал, что это невозможно. Я хотел, чтобы ты простила меня, хотя понимал, что тебе не следует этого делать. При этом мне хотелось верить, что наши отношения продолжатся, мы сможем воссоединиться и жить вместе. Короче говоря, вопреки всему я думал о том, что у нас может быть будущее. Поскольку при этих словах Дженни побледнела, Такер подошел к ней и нежно сказал: — Все дело в том, что сейчас я недостоин тебя и знаю об этом. — Такер… У Такера стали непроизвольно подрагивать руки, когда он заметил, что холод в глазах Дженни начал постепенно таять. С огромным чувством он произнес: — Мне никогда не забыть совершенные мной дурные деяния. Особенно хорошо я понимаю это теперь, когда могк во всей полноте оценить тяжесть сельскохозяйственных работ и понять, какого огромного труда стоит ранчеро накопить хотя бы небольшую сумму, чьи трудовые сбережения я без зазрения совести крал или отбирал у их владельцев; Увы, я не смогу предложить тебе совместное будущее, ибо меня преследуют силы закона. — Такер, ты говоришь мне правду? — Чистую правду. Наконец-то сподобился, хотя уже слишком поздно. — Ничего еще не поздно. Как ты не понимаешь? Ведь сейчас ты стал совсем другим человеком! — Вероятно, однако это не может изменить того, что я сделал. Дженни перешла на шепот: — Сможет ли изменить тебя тюрьма, если ты уже сам изменился? — Я должен понести наказание. — Наказание тоже ничего не изменит. — Я не могу компенсировать причиненный мной ущерб иначе, как отбыв наказание. — Послушай, Такер, что ты хочешь от меня услышать? — спросила Дженни, едва сдерживая слезы, и подошла к нему. — Хочешь, чтобы я заявила, что ты — дурной человек и никогда не исправишься? Но ведь я знаю, что это не так. Какие бы чувства ты ко мне ни испытывал, тот факт, что ты пришел сюда и говорил со мной, демонстрирует твою искренность и полное внутреннее перерождение. Возможно, ты впервые в жизни задумался о чувствах других, а это дорогого стоит. — Это произошло только потому, что я полюбил тебя. — Не говори больше эти слова. Ты меня не любишь. — Только не надо рассказывать мне о том, что я чувствую, Дженни. Ты заставила меня задуматься о совершенных мной ужасных поступках и пробудила в душе желание каким-то образом загладить их. — Твое прошлое сделало тебя тем, кто ты есть. — Мое прошлое сделало меня недостойным тебя. — Глупости. — Ничего подобного. — А между тем ты брат Мэтта. — Опять этот Мэтт… Дженни не сдержала улыбки. — Мэтт отзывается о тебе в той же примерно манере. — Неужели? С минуту помолчав, Дженни наконец ответила: — Он сказал так, когда я сообщила ему, что люблю тебя. Такер на мгновение замер. Потом его губы задрожали, он судорожно сглотнул и едва слышно произнес: — Ты испытала это чувство, когда думала, что я — Мэтт. — Я никогда не думала, что ты — Мэтт. — Не выдумывай, Дженни. Я приехал сюда лишь для того, чтобы ты поняла, что я пошел на близость с тобой потому, что был не в силах отвергнуть тебя. — Я тоже особа не очень-то сильная. — Ты так не думаешь, Дженни. — К сожалению или к счастью, я произнесла эти слова вполне искренне. — Ты уверена? — Ни в чем не была так уверена, как в этом. — Дженни… Мигом преодолев разделявшее их расстояние, Такер заключил Дженни в объятия. Затем прижал губы к ее губам, и она ответила на его поцелуй. Продолжая сжимать ее в объятиях, он неожиданно прервал поцелуй и всмотрелся в ее глаза. Они излучали некое особенное сияние, и Такер неожиданно осознал, что это сияние предназначено ему одному. |