Книга Четвертый Кеннеди, страница 78 – Марио Пьюзо

Последние двадцать лет Салентайн способствовал ее карьере. Он заметил ее еще когда она вела утреннюю программу. Позже она перешла на вечерние новости. Всегда отличаясь бесстыдством в создании своей карьеры, она прославилась тем, что взяла государственного секретаря за глотку, разразившись слезами и криками, что если он не даст ей двухминутного интервью, она потеряет работу. Она льстила знаменитостям, обхаживала их, шантажировала, чтобы они согласились выступить в ее программе, а потом жестоко набрасывалась на них с интимными и вульгарными вопросами. Лоуренс Салентайн считал Кассандру Чатт самой грубой личностью, какую он когда-либо встречал на радио или телевидении.

Лоуренс Салентайн пригласил ее на обед в своей квартире. Ему доставляло удовольствие общество грубых людей.

Когда на следующий вечер Кассандра приехала, Салентайн редактировал видеоролик. Он завел ее в свой рабочий кабинет, где было собрано самое новое видео– и телеоборудование, микшерский комплекс, управляемый компьютером.

Кассандра уселась на стул и заявила:

– Ну, что это за дерьмо, Лоуренс, неужели я опять должна смотреть, как ты делаешь ролик из «Унесенных ветром»?

– Вместо ответа он принес ей выпивку из маленького бара в углу комнаты.

У Лоуренса имелось хобби. Он любил составлять видеоролики фильмов (у него была коллекция из ста картин, которые он считал лучшими), и он все время перекраивал их, чтобы сделать еще лучше. Даже в его самых любимых фильмах обнаруживались сцены или диалоги, которые казались ему не слишком удачными, и он стирал их. На полках в его апартаментах располагалась сотня видеовариантов лучших кинокартин, которые были короче оригиналов, но более совершенными. Попадались даже фильмы с отсеченными неугодными финалами.

За обедом, который подавал дворецкий, они обсуждали будущие программы Кассандры. Этот предмет разговора всегда приводил ее в отличное настроение. Она рассказала Салентайну о своих планах посетить арабские страны и сделать совместную с Израилем программу. Потом у нее имелся замысел поболтать перед телекамерой с тремя премьер-министрами Западной Европы, после чего она собиралась съездить в Японию и взять интервью у императора. Салентайн терпеливо слушал ее. У Кассандры Чатт было не совсем правильное представление о собственном величии, но время от времени она добивалась феноменального успеха.

В конце концов Салентайн прервал ее и как бы в шутку спросил:

– А почему бы тебе не включить президента Кеннеди в свою программу?

Тут Кассандра Чатт утратила присущее ей чувство юмора.

– После того, что мы с ним сделали, он никогда не захочет разговаривать со мной.

– Да, это может обернуться не лучшим образом, – заметил Лоуренс Салентайн. – Но если ты не можешь заполучить Кеннеди, почему бы тебе не поискать по другую сторону баррикады? Почему, например, не предложить конгрессмену Джинцу и сенатору Ламбертино изложить свой взгляд на все произошедшее?

– Ты жуткий мерзавец, – улыбнулась Кассандра Чатт. – Они ведь проиграли. Кеннеди собирается уничтожить их на следующих выборах. Зачем мне нужны в моей программе проигравшие? Кто захочет смотреть по телевидению на потерпевших поражение?

– Джинц рассказывал мне, – заметил Салентайн, – что у них есть весьма важная информация о взрыве атомной бомбы. Возможно, администрация тогда струсила. Как будто они не использовали должным образом команды ядерного поиска, которые могли обнаружить бомбу раньше, чем она взорвалась. И они готовы рассказать об этом в твоей программе. Подумай, о тебе будут кричать заголовки газет во всем мире.

Кассандра Чатт была ошеломлена. Потом она расхохоталась.

– О, Боже, – простонала она, – это чудовищно, но после того, что ты сейчас сказал, я задам этим двум проигравшим такой вопрос: «Вы действительно полагаете, что президент Соединенных Штатов несет ответственность за десять тысяч жизней, погибших при взрыве ядерной бомбы в Нью-Йорке?»

Это прекрасный вопрос, – одобрил Салентайн.

В июне Оудик летал на своем личном самолете в Шерабен, чтобы обсудить с султаном проблемы восстановления Дака. Султан принимал его на королевском уровне. Были прелестные танцовщицы, изысканное угощение, и консорциум финансистов всего мира, приглашенных султаном, которые изъявили готовность вложить свои капиталы в новый Дак. Берт Оудик провел замечательную неделю, выуживая из их карманов по несколько миллионов долларов, но основной капитал должен был поступить от его нефтяной фирмы и от султана Шерабена.

В последнюю ночь он сидел наедине с султаном во дворце. Когда они покончили с едой, султан отослал слуг и телохранителей.

Он улыбнулся Берту и сказал:

– Теперь, я думаю, мы должны перейти к настоящему делу. – Он помолчал. – Вы привезли то, что я просил?

– Я хочу, чтобы вы поняли одно, – отозвался Берт Оудик. – Я не выступлю против моей страны, я просто должен избавиться от этого подонка Кеннеди, иначе попаду в тюрьму. Он собирается проверить все наши сделки за последние десять лет. Так что то, что я делаю, и в ваших интересах.

– Я понимаю, – мягко сказал султан, – но мы слишком удалились от того, что должно произойти. Вы уверены, что нельзя проследить, как эти документы попали к вам?

– Абсолютно, – ответил Берт Оудик и протянул султану кожаный портфель, лежавший перед ним.

Султан взял его и вынул папку с фотографиями и схемами, и принялся это рассматривать. Перед ним лежали фотографии внутренних помещений Белого дома и схемы расположения контрольных постов в различных частях здания.

– Они отвечают сегодняшней ситуации? – спросил султан.

– Нет, – ответил Оудик. – После того как Кеннеди три года назад стал президентом, Кристиан Кли, являющийся главой ФБР и Службы безопасности, многое там переделал. Он надстроил в Белом доме еще один этаж для резиденции президента. Я знаю, что этот четвертый этаж оборудован, как стальной ящик. Никто не знает, что и как там устроено, чужой глаз туда не проникал. Все засекречено, и доступ туда имеют только ближайшие советники президента и его друзья.

– Тогда от этих материалов мало проку, – заметил султан.

Оудик пожал плечами.

– Я могу помочь деньгами. Нам нужны быстрые действия. Желательно до того как Кеннеди будет переизбран.

– Первой сотне всегда нужны деньги, – заметил султан. Я прослежу, чтобы деньги попали к ним. Но вы должны понимать, что эти люди действуют в соответствии со своими убеждениями. Они не наемные убийцы, поэтому должны поверить в справедливость дела. Деньги пойдут от меня, как от маленькой угнетаемой страны. – Он улыбнулся. – Я думаю, что после разрушения Дака Шерабен подходит под то определение.

– Это еще один вопрос, который я хотел бы с вами обсудить, – подхватил Берт Оудик. – Когда Дак подвергся разрушению, моя компания потеряла пятьдесят миллиардов долларов. Я полагаю, что мы должны восстановить сделку, которая у нас имелась, насчет вашей нефти. В последний раз вы были очень уж жестоки.