Онлайн книга «Майор запаса»
— А какой приз получает победитель? — спросила она. — Не знаю, как будет в этом году, но обычно это кредит в поселковом магазине или хорошие щенки — если в весеннем помете такие найдутся. Снова зазвучала танцевальная музыка, и, прежде чем Яна успела отказаться, Шон увлек ее на середину зала и закружил в танце. Сильной рукой он крепко обнимал ее за талию, так что у Яны не было никакой возможности выскользнуть и удрать. Вторая рука Шона сжимала Янину ладонь. Этот танец был не таким стремительным, и Яна смогла рассмотреть танцующих и тех, кто стоял и сидел в зале. Яна гадала — неужели сегодня в этом доме каким-то образом сумело поместиться все “местное” население планеты? По краям танцевальной площадки резвились детишки. Малыши бегали друг за дружкой, а если кто-то спотыкался и падал и начинал плакать, любой из взрослых, оказавшийся поблизости, поднимал их и утешал, как мог. Если кто-то приглашал танцевать женщину, у которой на руках был младенец, сразу же кто-нибудь из соседок с удовольствием брался присмотреть за ребенком. Маленькие девочки танцевали со своими дедушками, мальчики-подростки приглашали своих тетушек и бабушек или показывали танцевальные шаги младшим кузинам. Несколько старших девочек-подростков, преисполненных сознанием собственного достоинства, стояли и ожидали, когда их пригласит кто-нибудь из ровесников. Но нередко маленькие девочки и взрослые женщины танцевали все вместе, как и некоторые мужчины и мальчики — те, кто не нашел себе другого, более подходящего партнера. Яна отыскала взглядом Банни. В новом праздничном платье девочка выглядела очень мило и женственно. Банни стояла рядом с Диего возле стола с угощением. Они о чем-то оживленно разговаривали. Диего при этом увлеченно жевал мясной рулетик, а у Банни в руке был ломоть какого-то пирога. Шон оказался великолепным танцором. Никто из тех, с кем Яна когда-либо танцевала, не умел так хорошо вести партнершу. И ноги Яны как будто сами знали, как надо ступать. Хотя Яна все-таки побаивалась оттоптать Шону ноги — тем более что он снял тяжелые зимние ботинки и был сейчас в легких замшевых мокасинах, украшенных великолепной бисерной вышивкой. В перерывах между танцами Шон неусыпно следил, чтобы кружка Яны всегда была полна, и прогуливался вместе с ней по залу, обмениваясь шутливыми замечаниями и приветствиями со знакомыми мужчинами и женщинами. — Кто все эти люди? — тихо спросила Яна, наклонившись к его уху, когда Шон повел ее к очередной паре своих знакомых. — Это родители погибших в Бремпорте, — так же тихо ответил он. — Что за черт! Это нечестно, Шон! — Яна попыталась высвободиться из его объятий, но разорвать хватку Шона оказалось не так-то просто. — Почему? Они знают, что ты будешь петь песню. И им, конечно же, хочется с тобой увидеться. Им это нужно. Ты — последняя ниточка, которая связывает их с погибшими. — Нет, черт возьми! Шон, это нечестно! По отношению ко мне, Шон. — Возможно. Зато теперь ты знаешь лица тех, на кого надо смотреть, когда будешь петь. — Так вот почему ты пристал ко мне, как банный лист! — с горечью в голосе сказала Яна. — Чтобы я не смогла увильнуть от этого тяжкого испытания? — Янаба, это не будет для тебя тяжким испытанием. Песня принесет облегчение, — тихо и мягко сказал Шонгили, и в голосе его было столько нежности, что у Яны подкосились ноги. Чертова Клодах с этим ее зельем! Как же, не пьянеют от него! Вот, пожалуйста, ее совсем развезло. Тут до Яны дошло, что Банни и Диего тоже ни разу не разлучались и все время держатся вместе. — Да, Диего тоже будет сегодня петь. Так что ты не одинока, — сказал Шон, заметив направление ее взгляда. Потом он рассмеялся и потащил Яну к Банни и Диего, спросив: — Может, несчастным жертвам по нраву держаться вместе? Яна обратила внимание на то, с каким выражением Баника смотрит на своего Диего, и, прикинув кое-что в уме, сказала: — Нет, Шон, давай лучше не будем им мешать. Шон задумчиво посмотрел на юную пару. — Нет, я думаю, мы им не помешаем. Банни обхаживает его, как заправская хозяйка. — Обхаживает его?! — взвилась Яна. Шон безразлично пожал плечами. — Ну, если хочешь — занимает его разговором. У него здесь знакомых даже меньше, чем у тебя. Они как раз шли мимо танцующих в паре Шинид и Эйслинг. Шинид, как всегда, вела. Обе женщины были одеты в длинные кожаные рубахи, украшенные затейливой вышивкой, только у Эйслинг рубаха была белая, а у Шинид — светло-коричневая. И на Шинид, и на Эйслинг были надеты искусно сделанные украшения, с таким вкусом подобранные к одежде, что даже драгоценные бриллианты не смотрелись бы лучше. — Веселитесь? Нравится? — спросила Шинид, вроде бы самым обычным тоном, но что-то в ее голосе давало понять, что этот простой вопрос содержит и некое скрытое послание, предназначенное только для Шона. — Раз уж ты об этом заговорила, то — да, веселимся, по крайней мере — я, — ответил Шон точно таким же многозначительным тоном, и они с Шинид обменялись понимающими взглядами. — А ты как, Яна? — О, и я тоже. Мне здесь нравится, правда, нравится, — сказала Яна. Шинид кивнула, и они с Эйслинг двинулись дальше. — Что это с твоей сестрой? — спросила Яна у Шона, когда он, ловко маневрируя между танцующими парами, провел ее на противоположную сторону зала. — Не стоит из-за нее беспокоиться, — сказал Шон. Яна заметила, что уголок его рта едва заметно дернулся, как будто в легком раздражении. Что ж, сестринская опека всегда, от самого сотворения мира, немного раздражала братьев, и с этим ничего нельзя поделать. Яна как раз задумалась, играют ли все время одни и те же музыканты или они время от времени меняются с другими, на вид не отличимыми от прежних, — чтобы головокружительно быстрая, зажигательная танцевальная музыка не замолкала? И тут те музыканты, что сейчас стояли на помосте, отложили свои инструменты и спустились в зал. Шон Шонгили каким-то образом умудрился подгадать так, что, когда затихла последняя музыкальная нота, они с Яной как раз стояли возле бочки с пуншем — наверное, дна у этой бочки не было вообще, потому что пунш никак не кончался. Шон быстро сунул Яне очередную кружку с веселящим напитком. — Меня так развезет, что я не смогу петь, — сказала Яна, пытаясь отставить кружку в сторону. — Выпей. Тебе пора выходить. С этими словами Шон довольно поспешно и бесцеремонно потащил ее прямо через зал к помосту для выступлений. — Нет, Шон, нет, — пыталась отпираться Яна. Она заметила, что внимание всех собравшихся в зале обратилось сейчас на них. Шон неумолимо тащил ее к помосту, а люди в зале расступались, давая им пройти. Все как-то сразу притихли и стали рассаживаться по местам. Даже дети оставили шумную возню и затихли, а младенцы, казалось, все разом уснули. — Да, Яна, да. |