Онлайн книга «Кровь драконов»
Цветок Ветра кивнула. Эмили облегченно вздохнула и вытянулась на кровати, закрыв глаза. Через несколько секунд она снова посмотрела на генетика. Ее губы изогнулись в печальной усмешке. — Это тоже ваше дело, не так ли? Я имею в виду всадников? Какой-нибудь из эриданских трюков с усилением иммунитета? — Только у некоторых, — созналась Цветок Ветра и добавила извиняющимся тоном: — Для вас не хватило. — Меня не было в списке, — ответила Эмили. — Мы с Полом обсуждали это несколько лет назад. Пол здоров? — Он заболел вчера вечером, — сказала Цветок Ветра. Эмили снова закрыла глаза — теперь от душевной боли. Открыв их, она пристально посмотрела на собеседницу. — Позовите Пьера. Вы должны будете сделать вскрытие моего трупа; возможно, это поможет найти пути лечения. Цветок Ветра пришла в ужас и даже не сумела его скрыть. — Я… Эмили, я не хочу… Эмили печально улыбнулась ей. — Да, моя дорогая, я знаю, — мягко сказала она. — Но я обязана попросить вас об этом. Я привела сюда всех этих людей не для того, чтобы они погибли на первом же… нет, на втором препятствии. Цветок Ветра неохотно подчинилась. — Это моя работа, — сказала она. — Но, прошу вас, скажите вашему мужу сами. Для меня это будет чересчур. Эмили кивнула. — Я вас понимаю, и я это сделаю, — ответила она. — А теперь, что можно сделать для вашего будущего… — Я продолжу дело, — ответила Цветок Ветра. — Это моя работа. Эмили насмешливо фыркнула. — Да, работа есть работа, а как быть с вашей жизнью? Вам нужна семья. Мне тут пришло в голову: сколько лет было вашей матери, когда вы родились? Сколько лет вам теперь? — Она сделала паузу и глубокомысленно добавила: — Еще какие-то эриданские генетические трюки? — Да, — созналась Цветок Ветра, — эриданская генетика. Это необходимо. — И, несомненно, тайные знания, иначе я уже давно хоть что-нибудь услышала об этом, — прокомментировала Эмили. — Там, куда я вот-вот уйду, никто не станет ни о чем меня спрашивать. Вы не согласились бы удовлетворить мое любопытство? Цветок Ветра замотала головой. — Нет, нет, я не хочу. Эмили широко раскрыла глаза от неожиданности. — Что ж, не могу же я вас заставить. — Это причинило бы мне боль. — Болевой блок? — Эмили с трудом откопала в памяти название этой нейропсихологической техники, обеспечивающей хранение тайны. Цветок Ветра снова мотнула головой. — Нет, дело вовсе не в этом. Говорить об этом… Мне просто стыдно. Эмили прищурилась. — Стыдно? Даже когда речь идет не о ваших уродцах? И не о последнем выводке драконов? Цветок Ветра в буквальном смысле отмахнулась от попытки перевести разговор в шутливое русло. Она взглянула Эмили прямо в глаза. — Вы хоть сознаете истинный масштаб нашей неудачи? — Неудачи? — Эмили покачала головой. — Вся ваша работа была просто блестящей. Цветок Ветра долго сидела молча. Когда же она вновь заговорила, ее голос опустился почти до шепота. — На Пути Эридани нас учили, что гармония это все. Хорошее изменение невидимо, как ветер. Оно входит… Оно воспринимается как неотъемлемая часть экосистемы… Вы помните поговорку древнего портного: «Семь раз отмерь, один раз отрежь»? — продолжила она после длинной паузы. Эмили кивнула. — Эриданцы сказали бы: отмерь миллион раз, потом еще миллион и постарайся понять, не удастся ли обойтись, не отрезая. «Исправлять мир — очень нелегкое дело» — вот как они говорят Это глубоко вбито в нас. — Ее руки вдруг взлетели в воздух, словно желали что-то добавить к монологу своей хозяйки, но та тут же снова уронила их себе на колени и недовольно осмотрела. — Это было вбито в мою мать. В мою сестру… — У вас была сестра? — перебила ее Эмили. — Что с нею случилось? — Она вернулась на Тау Кита, губернатор Болл, — категоричным тоном отрезала Цветок Ветра. — Я была губернатором Тау Кита, — ответила ее пожилая собеседница. — Здесь я всего лишь Эмили, холдер Болл а… Значит, вы оставили сестру на Тау Кита, — размышляла она вслух. Ее глаза прищурились. — Чтобы присматривать за многозвонами? Цветок Ветра покачала головой: — Чтобы присматривать за миром. — Выходит, что каждый раз, когда адепт Пути Эридани включает в экосистему новую разновидность, он должен оставить ребенка, который будет наблюдать за ходом перемены? — Голос Эмили выдавал раздражение. — Нет, — поправила ее Цветок Ветра. — В случае каждого изменения экосистемы должны остаться люди, которые наблюдали бы за ее состоянием и помогали ей вернуться к гармонии. — Больше одного человека? — спросила Эмили. — Конечно. — А здесь, на Перне… Табберман? — Эмили не на шутку удивилась, но тут же воскликнула: — А я никак не могла понять, почему ему удалось так легко получить доступ к ценнейшему оборудованию! Я сознавала, что Хартия это разрешает, и все равно мне казалось странным, что это случилось именно тогда и именно с тем оборудованием, которое охранялось как зеница ока. Цветок Ветра кивнула. В глубине души она была очень обрадована тем, что разговор свернул в эту сторону. Во время беседы с губернатором Болл она поняла, что вовсе не готова выложить перед ней все свои тайны. Через несколько минут вернулся Пьер с подносом, и скользкие темы пришлось оставить. Когда же Эмили подавилась и закашлялась, попытавшись проглотить хоть глоток — измученные легкие воспротивились даже крошечному дополнительному усилию, — разговор пришлось и вовсе прекратить. Пьер обратился к Цветку Ветра. — Вы можете сделать хоть что-нибудь еще? — молящим голосом спросил он. — У меня есть немного обезболивающего, но… — Пьер, она назвала мне цифру смертности, — перебила ее Эмили, справившаяся с приступом кашля. Пьер закусил губу и бросил на Цветок Ветра яростный взгляд. — Я спросила ее… Это мой долг, ты же знаешь. Пьер посмотрел в глаза жене и печально кивнул. — И все же предпочел бы избавить тебя от излишней боли, любовь моя. — Я знаю, — сказала Эмили. — И Цветок Ветра тоже не хотела говорить. Но я должна была узнать, Это помогло мне принять решение. Вернее, два. И Пьер, и Цветок Ветра вопросительно уставились на нее. — Я уже попросила ее произвести вскрытие моего трупа, — сказала Эмили. — Я не хочу делать это, — сказала Цветок Ветра Пьеру. Он долго всматривался в ее лицо широко раскрытыми глазами, разглядел наконец, что глаза женщины — биолога и врача — тоже полны слез, и поник. |