Книга Приемыш обезьяны, страница 60 – Эдгар Берроуз

Д'Арно исполнил его просьбу, сказав, что синяя краска означает всю воду на земле, а пятна других цветов – континенты и острова. Тарзан попросил указать место, где они теперь находятся.

Д'Арно это сделал.

– Теперь укажите, где Америка, – сказал Тарзан. И когда д'Арно дотронулся пальцем до Северной Америки, Тарзан улыбнулся и, положив на страницу ладонь, измерил ею Атлантический океан, лежащий между обоими материками.

– Вы видите, это не далеко; моя рука шире! Д'Арно рассмеялся. Как бы заставить понять этого человека?

Он взял карандаш и сделал крошечную точку на берегу Африки.

– Этот маленький знак на карте, – сказал он, – во много раз больше, чем ваша хижина на земле. Видите вы теперь, как это далеко?

Тарзан задумался.

– Живут ли белые люди в Африке? – спросил он.

– Живут.

– Где живут самые близкие?

Д'Арно указал на карте точку к северу от них.

– Так близко? – с удивлением спросил Тарзан.

– Да, – ответил д'Арно, – но это совсем не близко.

– А у них есть большие суда для переезда через океан?

– Есть.

– Мы пойдем туда завтра, – заявил Тарзан. Д'Арно улыбнулся и покачал головой.

– Это слишком далеко! Мы умрем много раньше, чем доберемся туда.

– Вы хотите остаться здесь навсегда? – спросил Тарзан.

– О, нет, – ответил д'Арно.

– Ну, тогда мы завтра двинемся с места. Здесь мне больше не нравится. Я готов скорее умереть, чем оставаться здесь.

– Хорошо, – ответил д'Арно, пожав плечами. – Не знаю, друг мой, но и я тоже скажу, что предпочел бы умереть, чем жить здесь. Если вы уйдете, и я уйду с вами.

– Значит, решено, – сказал Тарзан. – Завтра я отправлюсь в Америку.

– Как же вы поедете в Америку без денег? – спросил д'Арно.

– Что такое деньги? – удивился Тарзан. Потребовалось немало времени, чтобы он хоть смутно понял.

– Как люди добывают деньги? – спросил он, наконец.

– Они их зарабатывают.

– Отлично. Я заработаю.

– Нет, друг мой, – возразил д'Арно. – О деньгах вы не должны беспокоиться и вам не нужно будет зарабатывать. У меня их достаточно для двух, достаточно для двадцати, – гораздо больше денег у меня, чем это полезно для одного человека. И вы будете иметь все, что пожелаете, если мы когда-нибудь доберемся до цивилизации.

Итак, на следующее утро они двинулись в путь вдоль берега. Каждый нес ружье и патроны, а также постель и немного провизии и кухонных принадлежностей.

Последние показались Тарзану совершенно бесполезным бременем, и он выбросил свои.

– Но вы должны научиться есть вареную пищу, мой друг, – усовещевал его д'Арно. – Ни один цивилизованный человек не ест мясо сырым!

– Хватит у меня времени научиться, когда я доберусь до цивилизации. Мне эти вещи не нравятся; они только портят вкус хорошего мяса.

Целый месяц шли они к северу, иногда находя себе пищу в изобилии, а иногда голодая по нескольку дней.

Они не встречали и признаков туземцев, а дикие звери их не беспокоили. В общем их путешествие было необыкновенно удачно.

Тарзан закидывал товарища вопросами и его познания быстро увеличивались. Д'Арно учил его тонкостям цивилизации, даже употреблению ножа и вилки. Но иногда Тарзан с отвращением бросал их, и схватив пищу сильными, загорелыми руками, рвал ее коренными зубами, как дикий зверь.

Тогда д'Арно сердился и говорил:

– Вы не должны есть, как скот, Тарзан, когда я так стараюсь сделать из вас джентльмена. Mon Dieu! Джентльмены не делают этого – это просто ужасно!

Тарзан улыбался смущенно и снова брался за вилку и нож, но в душе он их ненавидел.

По дороге он рассказал д'Арно о большом сундуке, о том, как матросы зарыли его, и о том, как он его отрыл, перенес на сборное место обезьян и там зарыл снова.

Должно быть это сундук с кладом профессора Портера, – сообразил д'Арно. – Это очень, очень не хорошо, но, конечно, вы не знали!

Тарзан тут только вспомнил и понял письмо, написанное Джэн Портер ее приятельнице, украденное им у нее в первый же день, когда пришельцы устроились в его хижине. Теперь он знал, что это было в сундуке и что он значил для Джэн Портер!

– Завтра мы вернемся назад за сундуком, – объявил он, обращаясь к д'Арно.

– Назад? – воскликнул д'Арно. – Но дорогой мой, мы теперь уже три недели в пути; нам придется употребить еще три недели для обратного путешествия за кладом. И затем, при огромном весе сундука, нести который потребовались четыре матроса, месяцы пройдут раньше, чем мы опять дойдем до этого места.

– Но это нужно, друг мой, – настаивал Тарзан. – Идите дальше к цивилизации, а я вернусь за кладом. Один я смогу идти куда скорее.

– У меня есть план получше, Тарзан! – воскликнул д'Арно. – Мы вместе дойдем до ближайшего поселения. Там мы наймем гребное судно и вернемся за сокровищем морем вдоль берега, таким образом доставка его будет гораздо легче. Это и быстрее и безопаснее и не заставит нас разлучаться. Что вы думаете о моем плане, Тарзан?

– Идет! – сказал Тарзан. – Сокровище окажется на месте, когда бы мы ни явились за ним; и хотя я мог бы сходить туда теперь и нагнать вас через месяц или два, но буду более спокоен за вас, зная, что вы не один в дороге. Когда я вижу, до чего вы беспомощны д'Арно, я часто удивляюсь, как человеческий род мог избежать уничтожения за все те века, о которых вы мне говорили. Одна Сабор могла бы истребить тысячи таких, как вы.

Д'Арно засмеялся:

– Вы будете более высокого мнения о своем роде, когда увидите его армии и флоты, огромные города и могучие механические приспособления. Тогда вы поймете, что ум, а не мускулы, ставит человеческое существо выше могучих зверей ваших джунглей. Одинокий и безоружный человек, конечно, не равен по силе крупному зверю; но если десять человек соберутся, они соединят свой ум и свои мускулы против диких врагов, в то время как звери, неспособные рассуждать, никогда не задумаются о союзе против людей. Если бы было иначе, Тарзан, сколько прожили бы вы в диком лесу?

– Вы правы, д'Арно, – ответил Тарзан. – Если бы Керчак пришел на помощь Тублату в ночь Дум-Дума, мне был бы конец. Но Керчак не сумел воспользоваться таким подходящим для него случаем! Даже Кала, моя мать, не могла строить планов вперед. Она просто ела, сколько ей было нужно и когда она хотела есть. Даже находя пищу в изобилии в такие времена, когда мы голодали, она никогда не собирала запасов. Помню, она считала большой глупостью с моей стороны обременять себя излишней пищей во время переходов, хотя бывала очень рада есть вместе со мной, когда случайно на пути у нас не встречалось продовольствия.