Онлайн книга «Мачо чужой мечты»
– Верно, Ванечка, – закричала Деля, – молодец! Я не подумала о заразе. Нико, угости лучше фуа-гра этих людей с камерами. Кстати, что тут происходит? Маменька и тетка в разноцветной хламиде, перебивая друг друга, начали вываливать на Делю кучу информации. Я, знавший правду о метеорите, был сражен человеческой тупостью и способностью зомбироваться. Оказывается, у маменьки от прикосновений к небесному телу резко обострилось зрение, закурчавились волосы и пропала изжога. Думаю, Николетта могла похвастаться и излечением иных болезней, типа артрита, запора и тромбофлебита, но ведь у молодой женщины, недавно приехавшей из свадебного путешествия, таких хворей не бывает. Как правило, проблемы со здоровьем начинаются после пятидесяти, а всем известно: вот уже много лет подряд Николетте тридцать пять! Дама в пестрых тряпках оказалась более откровенной, она, захлебываясь от восторга, сообщила о язве, колите, геморрое, полипах и герпесе, которые исчезли лишь при одном касании к «метеориту». Но больше всего меня поразили мужчины. Ну согласитесь, дамам свойственны неадекватные реакции, а в медицине описаны случаи излечения от паралича, когда обезумевшая в результате стресса особа приезжает поклониться святому, под влиянием толпы впадает в экстаз и бойко вскакивает с инвалидного кресла. Я хорошо осведомлен об эффекте плацебо, кое-кто из докторов активно им пользуется, дает пациенту здоровенную красную таблетку и утверждает: – Сейчас вы получили лучшее средство от мигрени, американское, новое, экспериментальное, помогает стопроцентно! Яркая пилюля на самом деле раскрашенный сахар, но вот парадокс, у особо внушаемого субъекта моментально проходит головная боль. Думаю, секреты психики человека еще не до конца изучены. Может, Господь задумывал людей как самоизлечивающиеся организмы? Экзальтированная Николетта и нервная дамочка в тунике могли при контакте с окаменелым тортом почувствовать временное улучшение здоровья, но наглые мужики с фотоаппаратами! А они, между прочим, несли чушь похлеще маменьки. – Зуб самозапломбировался, – заявил лысый толстяк в жилетке со множеством карманов. – Эрекция офигительная, – хохотнул парень с камерой, – ваще я и раньше не жаловался, но сейчас! – И еще волосы растут, – добавил толстяк, хлопая себя по обширной плеши. – Пока кудрей не видно, – не выдержал я. – Так изнутри щекочет, – не сдался идиот, – скоро вылезут. Деля встала. – Хорошо. Мне пора. Сашка, бери метеорит, и уходим. Прислуга заморгала: – Чего брать? Николетта прижала к себе сумку. – С какой стати вы решили присвоить мой камень? Деля прищурилась: – У мужа и жены общее имущество, так? – Верно, – закивала маменька. – Владимир мой… мой… Деля заколебалась, слово «сын» ей явно не хотелось произносить. Я с интересом наблюдал за бабусей: что перевесит – желание казаться нимфеткой или жажда популярности. Победило второе. – Сын, – решилась Деля, – а мать и ребенок неделимы, следовательно, раз камень Владимира, то он и мой. Сашка, бери сумку! – Эй, эй, – завопила маменька, – минуточку! Бисерная оправа стоит дорого и… – Сашка, – легко переорала маменьку Деля, – отдай Элен тряпку, забери содержимое, и уходим. – Я не Элен! – взвизгнула Николетта. Деля уставилась на супругу сыночка. – Марфа? – с легким сомнением спросила она. – Хотя нет, ту сучку я отлично помню. Сейчас, сейчас! Натали первая, Марго вторая, Лиза третья, Марфа без росписи, Антонина четвертая, Света пятая, шестая кто? А? Тебя как зовут? Николетта стала свекольно-синей. – Ах да! Нико! – взвизгнула Деля. – Господи, всех и не упомнить. Жен полно, мать одна, камень я забираю. – Он влетел в мою квартиру! – завизжала маменька. – И стал общим имуществом, – пожала плечами Деля. – Не отдам! – заорала Николетта. Журналисты в полном восторге защелкали фотоаппаратами, на их лицах застыло выражение неприкрытого счастья. Борзописцев можно было понять: приехали за сенсацией, а получили к ней в придачу абсолютно бесплатно еще и скандал, очень удачный день выдался! – Имущество делится пополам, – топала ногами маменька. – Отлично, – мгновенно отреагировала Деля, – распилим камень на равные части. – Э нет! – не согласилась маменька. – Тебе одна треть!
– Почему? – оскорбилась Деля. – Нас с Владимиром двое! Следовательно, мы берем большую половину. Я вздохнул, маменька неподражаема. Половина не способна быть большей или меньшей, на то она и половина. – Не примазывайся, это нас с сыном двое! – рявкнула Деля. Дамы вскочили и пошли друг на друга, Николетта вытянула вперед руку и пошевелила пальцами с длинными, острыми гелевыми ногтями. – Ничего не получишь, – решительно заявила маменька. Деля спряталась за прислугу и приказала: – Сашка, врежь ей, иначе уволю. Та поплевала на ладони. – Сейчас прольется чья-то кровь! – радостно заорал, входя в комнату, абсолютно протрезвевший Коэн. Я быстро встал перед Николеттой. – Спокойно, решим проблему мирным путем. – Пусть уж лучше подерутся, – воскликнул лысый толстяк, – отличный кадр получится, непостановочный. Николетта, не выпуская из рук бисерного мешка, рухнула на диван. – Сердце! Помогите! Я мысленно зааплодировал: слава богу, маменька вспомнила об испытанном, никогда до этого не подводившем ее средстве – умирании на глазах у почтенной публики. Журналисты, раздосадованные несостоявшейся дракой, вновь воспряли духом. В конце концов, запечатлеть смерть хозяйки метеорита не менее приятно, чем заснять ее потасовку со свекровью. Воспользовавшись тем, что народ устремился к маменьке, я дернул за руку Делю и шепнул: – Идемте скорей. Надо отдать должное бабуле, она не стала громко вопрошать: «Куда? Зачем? Почему?» |