Онлайн книга «Мачо чужой мечты»
– Прими божеский вид, только не задерживайся. Сядешь пить кофе, дам указания, – бормотнула она на ходу. Едва за ней захлопнулась дверь, как я сполз с постели и пошел принимать душ. Не сочтите меня трусом, но я очень не люблю пользоваться воздушным транспортом. Если людей создали без крыльев, то и не следует рваться в небо. До любой точки земного шара можно добраться по земле или по воде, зачем взмывать выше облаков? В самолете меня многое пугает, пассажиров запирают в тесном пространстве и оставляют там на несколько часов. Не знаю, как вам, а мне не нравится зависеть от постороннего, совершенно неизвестного человека, пилота лайнера. Вдруг он болен? Или поругался с женой? В конце концов, выпил накануне работы? Плясал до утра с друзьями? Только не надо напоминать о врачах, которые проверяют летчиков, думаю, с медициной всегда можно договориться. А техническое состояние крылатой машины? Механики могли недокрутить какой-то винтик. Или работники аэропорта неправильно уложили чемоданы, и центр тяжести «птички» сместился. Диспетчер на секунду отвернулся от экрана, исчезла радиосвязь, ударила молния, изменилось магнитное поле… И вообще, я один раз увидел, как в полете вибрирует крыло лайнера, после этого зрелища желание пользоваться пассажирской авиацией у меня начисто отпало. От технических деталей перейдем к бытовым. Курить на борту нельзя, туалет похож на мышеловку, бесплатную выпивку подают лишь VIP-пассажирам, пледа не допросишься, и приходится смотреть дурацкое кино. По проходу носятся дети, кто-нибудь из взрослых непременно наклюкается, мы попадем в зону турбулентности, и женщины поднимут визг. Я не хочу никуда лететь! Лучше добираться на поезде, теплоходе, автобусе, машине, лошадях, верблюдах, собаках! Мрачно вздыхая, я влез в костюм и пошел в кабинет к Норе. Знаете, что отличает труса от храбреца? Смелый человек тоже боится, но он, несмотря на дрожь в коленях, сядет в лайнер и навесит на лицо выражение полнейшего спокойствия. Я поступаю именно так. В момент, когда отвратительная железная птица начинает разбег по полосе и сила тяжести впечатывает меня, бедного, в кресло, я сижу с самой счастливой улыбкой на устах, мысленно говоря: «Милый боженька, пощади. Конечно, я грешен, живу неправильно, нарушаю заповеди, но, честное слово, исправлюсь, только позволь спокойно завершить полет». В Корь я добрался глубокой ночью и, испытывая крайнее неудобство, постучал в дверь дома номер шесть по улице Бажова. – Из Москвы прибыли? – спросил густой бас, потом в замке заворочался ключ. – Да, да, – отозвался я, – уж извините. – Так ты не виноват вроде, – загудело за дверью, – самолет прилетает в свое время. Сюда, левей, теперь прямо, не споткнись. Света нет, выключили, гроза была, провода оборвало, могу керосинку принести. – Хватит свечки, – ответил я, пытаясь рассмотреть хозяина. – Устраивайтесь, – радушно предложил бас, – вон там, на кушетке. Я сел на жесткое ложе, потом лег и немедленно заснул… – Пшла вперед! – заорало почти над ухом. Я открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь, отчего лежу одетый, в брюках и рубашке? Хорошо хоть пиджак снял. – Пшла живо, – донеслось с улицы. Я встал и выглянул в маленькое окно. Тощий паренек пытался выгнать за ворота здоровенную корову, буренка не слушалась, упиралась всеми ногами и отчаянно мычала. – Разбудили вас? – раздалось сзади. Я обернулся и наткнулся взглядом на крепкого, совершенно седого мужчину, которого, несмотря на седые волосы, нельзя было назвать стариком. Широко улыбаясь, хозяин протянул мне руку: – Егор. Я пожал крепкую ладонь: – Иван. – Рано встаем, – извиняющимся тоном сказал Егор, – в шесть скотину забирают, вы, наверное, привыкли спать до восьми. – Хорош человеку голову дурить, – раздалось из недр избы, – пусть идет шаньги есть. – Настена, – пояснил хозяин, – жена моя, надо позавтракать, с утра самая еда. Не дав умыться, Егор отвел меня на кухню, где маленькая, юркая женщина с головой, повязанной белым платком, радушно сказала: – Садитесь скорей. Вам кофе? – Если не трудно, – кивнул я. Настя засмеялась: – Ох, и тяжело в чашку наплескать. Продолжая посмеиваться, она подняла эмалированный кофейник, налила в большую кружку пару ложек кофе, добавила до края горячего молока и велела: – Пейте с шаньгами. Незнакомая еда оказалась похожа на ватрушки. На одном блюде лежала выпечка с творогом, на другом с вареньем. Я съел по штуке с каждого блюда и удивился: – Из какой ягоды начинка? – Обычная, – пожала плечами Настя, – из черемухи. Егор вытащил сигареты. – Так в Москве черемухи нету, там только яблоки! Я ухмыльнулся, у людей отчего-то превратное мнение о столичных жителях. Пару месяцев назад я общался с американцем, который был свято уверен: в столице России свободно расхаживают медведи. Впрочем, это неудивительно, подобное заблуждение широко распространено среди жителей Нового Света. Поразило меня иное: американец искренне считал, что нынче русские «топтыгины» кормятся на помойке у «Макдоналдсов», ну нравятся им объедки гамбургеров, чизбургеров и прочей фастфудовской снеди. – В Москве много всяких фруктов, – решил я отстоять честь родного города, – апельсины, сливы, клубника, черешня… – Какой в них толк, – подбоченилась Настя, – сплошная химия, а у нас с огорода да из леса. – Жалко мне вас, – подхватил Егор, – суетно живете, подумать некогда, бегом несетесь. – Мы ездили на экскурсию, – перебила мужа жена, – ну и натерпелись. Воздуха нет, молоко как вода! – Метро грохочет. – Прохожие злые, толкаются. – Ничего хорошего нет. – Не скажи, – вдруг вздохнул Егор, – книжные магазины отличные. – У тебя Интернет есть! – напомнила Настя. – Верно, – закивал Егор, – провели недавно, красота. – Значит, не нужна нам Москва, – подытожила Настя. Егор кашлянул, глянул на супругу, та покраснела и другим тоном сказала: – Извините. |