Книга Пикник на острове сокровищ, страница 72 – Дарья Донцова

Владимир Иванович расплылся в довольной улыбке.

– Нет вопроса! Купим два и диадему в придачу!

– Кто вам сообщил о моей смерти? – пролепетал я.

– Гадкие завистники, решившие мне насолить, – отмахнулся Владимир Иванович, – хотели выбить Нико из равновесия!

– Из больницы звонили, – прошептала маменька.

У меня в голове что-то щелкнуло, части пазла идеально сложились. Я поместил Егора в клинику под своим именем, показал паспорт Подушкина, естественно, с пропиской. Уточнить телефон, имея адрес, дело пяти минут. Значит, Егор умер! Вернее, он опять проделал привычный трюк: прикинулся покойником и удрал. Или он и впрямь скончался?

У меня сильно заболела голова, душу охватил страх. Лена мертва, думаю, Трофимова тоже нет в живых. Кто еще знает об афере с похоронами Егора? Да только Иван Павлович, наивно решивший помочь Дружинину. В живых остался лишь я, и именно меня теперь убьет Егор, чтобы чувствовать себя в безопасности. Выбравшись с моей помощью из могилы, Дружинин отомстил Лене и Трофимову, но теперь пришел мой черед.

– Ваня, – обратил на меня внимание Пусик, – ты зеленый, как салат.

Я встал, на подгибающихся ногах приблизился к Николетте и спросил:

– Где твоя сумка?

– Зачем она тебе? И какую ты имеешь в виду? – поинтересовалась маменька.

– Ту, что была при тебе в торговом центре в момент покупки кровати. Там мой телефон.

– Не может быть.

– Позволь.

– К чему мне твой отвратительный, дряхлый аппарат? – возмутилась маменька.

– Сделай одолжение, дай ридикюль.

– Он в прихожей. Нет, в спальне! Впрочем… посмотри на окне за занавеской, – тарахтела Николетта.

Я заглянул за штору, обнаружил там сумку и отнес ее хозяйке.

– О боже, – закатила глаза Николетта, – вечно ты мне мешаешь. Ну? Откуда здесь твой телефон? Смотри! Где? Где?

– Вон там, под пудреницей!

– Да? Верно. Вава! За каким чертом ты запихнул сюда свой мобильник! Глупая детская выходка, – начала возмущаться маменька. – Эй, ты куда?

Но я, терзаемый разыгравшейся мигренью, не стал слушать Николетту и помчался в прихожую. Почти теряя сознание от боли и неприятных мыслей, я набрал номер Макса. Длинные гудки. Меня охватило отчаянье: похоже, Максима нет дома, но тут вдруг повисла тишина, затем в нее ворвался голос Воронова:

– Слушаю.

– Макс! – закричал я. – Помоги.

– В чем дело? – осведомился приятель.

– Егор Дружинин умер.

– Это не новость.

– Но он был жив.

– Естественно, – спокойно ответил Макс, – так часто случается, сначала жив, потом, бах, покойник.

– Ты меня не понял! Его закопали, я Егора отрыл, отвез в больницу…

– Ваня, – осторожно перебил Воронов, – ты где?

– У Николетты.

– С тобой все в порядке?

– Голова болит, – признался я.

– Померяй давление и ложись.

– Я не болен.

– Да, конечно.

– Макс! Егор оказался жив, это была шутка, с его смертью. Я не сошел с ума, меня убьют, как Трофимова и Лену. Речь идет о скифском золоте. Можно я приеду к тебе? Я в опасности, не знаю, что делать!

– Нет, – быстро ответил Макс, – спустись вниз и жди меня в своей машине, я сам примчусь.

…Прошло десять дней, которые я провел фактически под домашним арестом. Макс, выслушав меня, хлопнул ладонью по столу.

– Ваня, тебе лучше пока не выходить на улицу.

– Но не могу же я сидеть взаперти, – возразил я.

– Почему бы нет? – вздохнул Макс. – Продукты я привезу, лежи на диване, читай «Историю Вьетнама», когда еще у тебя случится отпуск? Нора вернется не завтра. Вот и воспользуйся ее отсутствием, я же пока кое-что уточню. Давай договоримся: ты не покидаешь квартиру, не подходишь ни к городскому, ни к мобильному аппарату, не открываешь дверь, даже если поймешь, что на лестнице взывает о помощи окровавленный младенец, понял? Привезу тебе новый сотовый, вот если он затрезвонит – смело бери трубку, на том конце провода буду я. И еще. Ни в коем случае не впускай к себе даже меня, если я предварительно не скажу пароль… э… тридцать восемь. Значит, так, проигрываю ситуацию: звонок в дверь, на экране видеодомофона мое лицо, твоя задача спросить код. Если услышишь «тридцать восемь», только тогда открывай.

– Это уж слишком, – покачал я головой.

– Нет, похоже, дело скверное, – протянул Макс.

– Николетта поднимет шум, – предостерег я его, – еще примчится сюда, взбудоражит соседей.

Воронов хмыкнул и схватился за телефон.

– Николетта? – ласково прожурчал он. – Это Макс. Тут с Ваней неприятность случилась, он заболел ветрянкой. Да, да, верно, красные прыщи по лицу. Конечно, очень заразно. Хорошо, хорошо. Да? Полагаю, вы правы.

Сунув трубку в карман, приятель рассмеялся.

– Все. Она ни за что не приедет и не станет звонить, потому что уверена: зараза способна переползти по проводам от тебя к ней. Читай «Историю Вьетнама», а когда доберешься до последней страницы, принимайся за «Тайны Бирмы».

Я кивнул:

– Спасибо, думаю, ты прав.

Надо сказать, что у меня давно не было таких спокойных дней, проведенных в тишине и полнейшей отключке. Телефон, выданный Максом, зазвонил лишь сегодня вечером.

– Приеду через полчаса! – воскликнул приятель. – Если не составит труда, сделай чай.

Я моментально кинулся на кухню. Вообще-то около плиты я чувствую себя инопланетянином, максимум, на что способен, – это засунуть в СВЧ-печь замороженные полуфабрикаты. Они вполне съедобны. Во всяком случае, оказавшись во временном заточении, я питался ими и не ощущал ни голода, ни дискомфорта. Но вот заваривать чай я умею, как никто другой, напиток у меня получается волшебного вкуса. Друзья обожают чай моего приготовления.

Макс не является исключением, осушив две здоровенные кружки, он откинулся на спинку кресла и вздохнул:

– Разворошил ты, Ваня, осиное гнездо.

– Значит, Дружинин – преступник?

Макс тяжело вздохнул и ничего не сказал.

– А скифское золото? – наседал я. – Оно было?