Онлайн книга «Яблоко Монте-Кристо»
|
Через пару секунд меня втолкнули в просторное помещение, тесно заставленное мебелью, в комнате царил полумрак, люстра не горела, лишь на круглом обеденном столе мерцала лампа под абажуром нежно-розового цвета, она отбрасывала круг света на чайник, чашки и серебряную сахарницу. В углу у окна стоял незажженный торшер. – Вон туда, – ткнула пальцем Зоя в сторону огромного дубового гардероба. – Держите бейсболку. Текст помните? – Да, – ответил я. – Главное, упирайте на необходимость вести полноценную жизнь. – Хорошо. – Выйти замуж, родить ребенка. – Ладно. – Пусть прекратит каждый день ездить на кладбище. – Понял. – Незачем рыдать с утра до ночи. – Ясно. – Мама, – послышалось из коридора, – я халат забыла, сделай одолжение, принеси, он в спальне на кровати лежит. – Ну, чего замерли? – прошипела Зоя. – Ляля сейчас выйдет, живо полезайте! Иду, дорогая, не стой голая, посиди пока в ванной. Последняя фраза явно относилась не ко мне, я глубоко вздохнул и нырнул в нутро пахнущего лавандой шкафа, предусмотрительно не закрыв до конца дубовую дверцу. В узкую щель было хорошо видно стол. – Может, выпить черного чая? – устало спросила Ляля, усаживаясь на стул. – Нет-нет, – возразил голос Зои, – у тебя будет бессонница. – Все равно до утра не сомкну глаз, – парировала Ляля и распахнула халат. – Немедленно прикройся, – резко велела свекровь. – Почему? – удивилась Ляля. – Мне жарко! Сниму-ка я вообще эту махру, посижу в трусиках. – Нет!!! – почти заорала Зоя. – Чего ты так разволновалась? – Еще простудишься! – У нас тепло. – Запахнись. Неприлично обнажаться в гостиной. Ляля засмеялась: – Да мы с тобой друг друга никогда не стеснялись, что сегодня-то произошло? – Ну, – замялась Зоя, – мы не одни! – А кто еще здесь? – подскочила невестка и моментально прикрыла обнаженную грудь не слишком безупречной формы. Зоя, поняв, что сморозила глупость, начала выкручиваться. – Ну… э… Игорь… мне кажется, он тут… присутствует… да… именно так. Ляля грустно усмехнулась: – Ну, мне нечего смущаться мужа. – Он рядом, – торжественно возвестила Зоя. – Игорек, думаю, не ошибаюсь, ты ведь в шкафу? Отвечай! – Мама, – укоризненно покачала головой Ляля, – похоже, ты решила надо мной… Тут я сообразил, что пора начинать спектакль, и, распахнув дверцу, прогудел низким шепотом: – Здравствуйте. – Ой, – взвизгнула Ляля, – это кто? – Я, Игорь. – Кто? – Я. – Ты? – Да. – Где? – Тут, – я старался изо всех сил придать сцене правдивость, – выхожу наружу, чтобы сказать… – В шкафу? – обморочным голосом прервала меня Ляля. – В шкафу??? Но там тебя не может быть! В голосе вдовы зазвучало невероятное удивление, потом она вдруг взвизгнула: – Мама! Смотри, он тут! – Где? – свистящим шепотом поинтересовалась Зоя. К сожалению, я не видел матери Игоря, лишь слышал ее голос, в котором плескался самый настоящий ужас. Я очень удивился и подумал, что Зоя не зря увлекается театром, в даме явно зарыт талант гениальной актрисы. Ведь она отлично знала, что в шкафу сижу абсолютно материальный, вполне живой я, и сумела изобразить откровенный страх. Не всякая лицедейка способна тоном передать переживания, чаще всего актрисы корчат гримасы, закатывают глаза, заламывают руки… У меня сложилось полное ощущение, что в реальной жизни, не на сцене, а, так сказать, в быту, кривляки ни разу не испытывали сильных чувств, никаких, ни любви, ни ревности, ни горя, ни отчаяния, вот поэтому-то и рвут картинно волосы, полагая, что именно так следует поступать в стрессовой ситуации. Но на самом деле ужас сковывает человека по рукам и ногам, на драматические жесты и патетические высказывания сил у вас не хватит. Из всех средств общения с себе подобными останется лишь голос, который изменится до неузнаваемости, и Зоя сейчас великолепно поняла это, право слово, в ней пропала Сара Бернар. – Игорь… – протянула мать. Я открыл дверцу и вышел наружу. Увы, я не обладаю нужными способностями трагика, хорошо хоть могу реально оценить свои возможности, и поэтому не начал сейчас вздымать руки вверх и выть замогильным басом. Нет, я просто раскрыл рот, кашлянул и выдавил из себя: – Милая Лялечка! – Мама! – взвизгнула вдова и повернулась в мою сторону. – Мама! Это он! Я вздрогнул, ей-богу, не ожидал, что женщина столь испугается, Зоя уверяла меня, что невестка вроде как привыкла «встречаться» с Игорем и не станет впадать в ступор, просто выслушает напутствие мужа и беспрекословно выполнит его, но сейчас ситуация начинает развиваться совсем не так, как предполагалось! Ляля, похоже, испугана до крайности. Впрочем, и Зоя по непонятной причине испытывает оторопь. Мать Игоря уставилась на меня, разинув рот. Учитывая то, что пару минут назад она лично привела в гостиную «привидение» и, вручив ему кепку, велела лезть в шкаф, такое потрясение дамы выглядело более чем странно. Хотя я уже убедился в актерских способностях хозяйки, наверное, сейчас она старается ради невестки. – Это ты, – еле выдавила из себя Зоя, глядя на мою фигуру, – ты? – Ну да, – ответил я. – Кто? – не успокаивалась Зоя. – Назовись! Я сначала растерялся, мы же договаривались вести себя иначе, но потом подумал, что Зоя по непонятной причине внесла в сценарий «пьесы» изменение, решил подыграть ей и, понизив голос до максимума, прогудел: – Игорь! Я пришел к Ляле, хочу сказать: кабанчик… – Нет, – вдруг заорала вдова, – нет! Сгинь! Уйди! Рассыпься! О-о-о! Нет, нет! Он же там! Там! Там! Мама, скажи, что около шкафа пусто. Ма-а-ама-а! Крик Лялечки, звенящий, словно натянутая струна, взметнулся вверх, в потолок, и закончился обрывками всхлипов. Зоя подняла тонкую белую руку, ткнула ею в сторону занавешенного тяжелыми портьерами окна и выдохнула: |