Книга Внутренняя линия, страница 3 – Владимир Свержин

— Всё это так, Иосиф Виссарионович…

— Но, с другой стороны, — продолжал Сталин, поглаживая темные с рыжиной усы, — настораживают определенные детали. Посмотрите, кто находился рядом с товарищем Троцким в момент нападения? Какой — то попович…

— Но это фамилия.

— Фамилии тоже с неба не падают, Феликс Эдмундович. С кем отправился на охоту наш уважаемый наркомвоенмор? [3] Кто такой этот товарищ Самойлов? Он что, большевик? Может быть, он сидел с нами по царским тюрьмам? Гнил на каторге? Нет! Он бывший царский генерал, приятель Деникина и Корнилова. А если бы пули заговорщиков достигли цели? Нам что же, говорить мировому пролетариату, что председатель Революционного военного совета убит во время охоты вместе с царским генералом?

— Что же вы предлагаете, Иосиф Виссарионович?

— Феликс, дыма без огня не бывает. Конечно, следует отыскать и достойно покарать врагов революции, покусившихся на жизнь нашего уважаемого товарища Троцкого. Но прежде всего необходимо разобраться: что такое была эта перестрелка? Настоящее преступление или только инсценировка?

— Коба, ты полагаешь, что Троцкий, предвидя смерть… — председатель ОГПУ замялся, — Ленина, пытается таким образом подчеркнуть свою значимость?

Сталин опять едва заметно усмехнулся:

— Я не хочу подозревать в такой низости председателя Реввоенсовета. Но обратимся к фактам. Бандиты точно знали, когда и где проедет автомобиль наркомвоенмора. Грамотно разместили засаду. Открыли огонь, но попали только в шофера. С другой стороны, опытных боевиков так легко удалось отогнать выстрелами из пары двустволок. При этом, заметь, тоже не причинив вреда.

— Но прибыл эскадрон…

— Это тоже очень подозрительно. Не слишком ли быстро прибыл? Не ожидал ли он заранее приказа. Почему бойцы сразу не отсекли нападавшим путь к отступлению? Почему дали уйти?

Следует проверить, не причастен ли к делу бывший генерал Самойлов… — Сталин задумался, — а возможно, и другие бывшие офицеры, которые теперь скрывают это?

Не имеем ли мы дело с большим и разветвленным заговором?

Дзержинский молча кивнул. Он понял, к чему клонит собеседник.

— Еще какие — то новости? — спросил Сталин.

— Да. Речь идет об исследованиях профессора Дехтерева…

Начало мая 20ХХ

На темной глади монитора всплыло улыбающееся лицо виртуальной красавицы:

— Милорд, к вам Кристиан де Ладоннель. Утверждает, что вы его вызывали.

— Пусть войдет, — откладывая в сторону посверкивающий золотым пером «паркер», ответил Джордж Баренс.

Дверь приоткрылась, и в нее быстрым шагом уверенного в себе человека вошел мужчина, внешность которого довольно плохо сочеталась со строгим твидовым костюмом. Куда больше гостю пошла бы обтягивающая мощный торс кольчуга, а двуручная секира довершила бы образ сурового викинга, потомком которых, собственно говоря, и был виконт Кристиан де Ладоннель.

— Присаживайся, Крис. — Джордж Баренс указал на кресло.

— Насколько я понимаю, речь идет о командировке? — ответив на приветствие, поинтересовался Кристиан.

— Верно.

— Судя по тому, что меня отозвали из кадрового резерва, намечается что — то серьезное.

— Возможно.

Виконт бросил заинтересованный взгляд на старого знакомого. Лорд Джордж Баренс, общеизвестно, был одним из корифеев агентурной работы Института Экспериментальной Истории и признанным светилом отдела разработки.

— Возможно? — переспросил Крис.

— Именно так. О том, насколько все серьезно, вам как раз и предстоит узнать.

— Далеко отправляться?

— Нет, совсем рядом. Сопредел — рукой подать. Первая четверть двадцатого века.

— Действительно неподалеку. Но… — де Ладоннель пожал широкими плечами, — я же работал в отделе Средних веков.

— Мне это известно, — постукивая по столешнице оперением «паркеровской» стрелы, подтвердил Баренс. — Но из агентуры Института вы лучше других вписываетесь в оперативную легенду. Необходим человек скандинавской наружности с располагающим, добродушным лицом и чуть наивным взглядом.

— Разве у меня наивный взгляд?

Лорд Джордж улыбнулся, пропуская вопрос мимо ушей:

— Говорят, последние два года вы занялись медициной?

— Не совсем. Знаете, травы, акупунктура…

— Да — да, это как раз то, что нужно.

— Для чего нужно?

— Для кого. Для сотрудника Красного Креста. Вы направитесь в Россию. Сейчас нас очень интересуют два момента. Момент первый. На сегодняшний день в Москве образовалась развилка, грозящая коренным образом изменить ход истории.

— Впрочем, как всегда, — ухмыльнулся виконт.

— Не перебивайте, Крис. В базовой реальности, как вам должно быть известно, председатель Реввоенсовета Троцкий в октябре двадцать третьего года поехал на охоту, где сильно промок, промерз и тяжело заболел. У него поднялась криптогенная температура, сбить которую врачам не удавалось несколько месяцев, поэтому второго человека в государстве большевиков отправили на отдых к теплому морю. Далее, в результате интриги он не был своевременно извещен о смерти Ленина, не прибыл на его похороны, что позволило его непримиримому сопернику Иосифу Сталину захватить власть в Советском Союзе. Так вот, в этой реальности Лев Троцкий жив, здоров и даже не думал болеть. Он произнес очень впечатляющую речь на похоронах вождя революции и воспринимается как его естественный наследник.

Брови над яркими синими глазами Кристиана удивленно приподнялись.

— Я еще не договорил, — видя реакцию оперативника, продолжил Баренс. — Конечно, такой поворот событий и сам по себе достоин пристального внимания Института. Паукам в банке сейчас предстоит вцепиться друг в друга. Но данный факт — всего лишь полбеды. Вот, полюбопытствуйте. — Лорд Баренс открыл папку скоросшивателя и протянул виконту несколько газетных листов. — Это выпуски «Ленинградской правды» и «Красной газеты». Читайте там, где отчеркнуто.

— «Как утверждает профессор Д., — начал Крис, — шарлатанские фокусы доморощенного мага Эусэвиуса с чтением и передачей мысли на расстояние не более чем незамысловатый обман публики. В то время как настоящая пролетарская наука ведет опыты в этом направлении и уже вплотную приблизилась к передаче на расстояние если не мыслей, то человеческих эмоций. Причем здесь научное чудо не ограничено цирковой ареной, и дальность объекта не имеет значения для феномена транспроекции, который скоро покорится советским ученым».

— Это январь двадцать четвертого года. Дальше — май. Читайте, читайте.