Онлайн книга «Ангел за правым плечом»
|
– Во-о-от оно в чем дело, – тянет. – Так ты, оказывается, тоже в нее был влюблен, да, Лидер?! А я-то думал, итить… – Почему это «был»? – удивляюсь. – Эта хрень, отморось ждановская, ты уж мне поверь, к прошедшему времени никакого отношения не имеет. А в остальном – все правильно говоришь, как по писаному… Жека неожиданно смешивается. – Вот даже как, – сглатывает. – Офигеть можно. А они знают, да? – Инга, – жму плечами, – наверняка догадывается. А Али… Али вряд ли на эту тему даже заморачивается. Мало ли кто влюблен в его жену. Обо всех не передумаешь, так что это просто избыточная информация. А он такую фильтрует и тут же отбрасывает. И правильно делает, иначе крышак сорвет на хрен рано или поздно. – Тут, – кивает задумчиво головой Никитос, – я согласен. Если живешь с такой бабой, к подобной инфе надо уметь относиться снисходительно. Я вот в нее и не влюблен ни фига сейчас, но смотрю, и понимаю, какую жену себе искать буду. И – начинает не торопясь, в подражание Мажору, растирать «первый номер» на первом попавшемся компакт-диске. Из горки моих недавних покупок, кстати. Извечная дань Горбушке. И, вроде, – не та она уже сейчас, а все одно едем туда за новинами. Странно этом мир, думаю, устроен. Ой, странно… – А не боишься? – спрашивает Жека Никитоса. – У меня вроде стержень внутри пожестче, чем у тебя, стос, и то страшновато в такую влюбляться будет, думаю. Это ж – всю жизнь, как в фёстлайне. А от войны когда-то и отдыхать надо, иначе ни одна психика не выдержит. – Страшно, – соглашается Никитос и решительно втягивает «дорогу» сначала правой, потом левой ноздрей, – но выбора-то один хрен нет. У нас с тобой, стос, такая жизнь, что с любой другой дома неинтересно будет. Хотя вон Мажор как-то и приспосабливается. Но – не знаю, не знаю… Я хмыкаю и тоже тянусь за свернутой в трубочку зеленой стодолларовой купюрой. Неинтересно, говоришь, значит, – думаю я, неожиданно вспоминая Лиду и свое странное спокойствие после ее, похожего на измену, ухода. Что ж, кажется, ты Никитос все правильно формулируешь. Сидели еще долго. Потом я уложил парней в родительской спальне, выключил свет и улегся в большой комнате, той самой, где висела на стене Ингина фотография. Я ее туда, когда родители уехали окончательно в Испанию, а Лида ушла к своему молодому олигарху, повесил. До этого она сначала у меня в «детской» висела, а потом на антресолях пылилась. Потом опять достал зачем-то, идиотина… Правда, ее в темноте было совсем не видно, естественно. Но мне и не требовалось. Зато за чернотой оконного стекла явственно угадывались теплые желтые огоньки чужих квартир, где, наверное, тоже кто-то не спал и что-то думал о никчемности жизни, пустоте любви и холодной неизбежности смерти. А может, и не думал. Просто книжку читал какую увлекательную, или кино смотрел. Или водку жрал, какая, в принципе, разница… Уже засыпая, я почувствовал, как залезает ко мне под одеяло и устраивается поудобнее котенок по имени Арамис. Все правильно, думаю, брат. Так и нужно. Выбрал – значит владей. И будь готов к тому, что за это владение рано или поздно придется нести ответственность. И – неважно перед кем. Перед собою, даже, наверное, страшнее. Но, как говорит Никитос, – значительно интереснее. Котенок неожиданно укусил меня за ухо и замурлыкал. Я улыбнулся, и мы заснули, в самый последний момент заметив, что за окном опять завел свою тоскливую песню нудно морщинящий лужи колючий осенний дождь. А впереди нас с ним ждали хмурое тревожное утро очередного выходного дня, похмельный бодун, кокаиновый отходняк и теперь уже другая, по-настоящему взрослая, без всяческих скидок, жизнь. Не скучная, не интересная, не будничная, не праздничная, – а просто какая-то другая, я почему-то так думаю… |