Онлайн книга «Черные крылья Бога»
|
Где угодно, только не в походе. Так что потерпит до стоянки. Анашой обойдется. Хотя, если в меру… …У президента стаи, интеллигентного вида малого лет тридцати пяти в толстой, заклепанной по самое не могу кожаной косухе, круглых «хипповских» очках и с традиционным коротким «системным» хвостиком, удалось даже выпросить перерисовать подробную карту трассы. Вплоть до какого-то абсолютно загадочного Миллерова. Дальше даже байкеры без совсем уж крайней нужды не совались. Там начинался бомжатник всея Руси. А бомжи, как известно, предпочитают жить на помойках. Такие дела. Обстановка была расслабляющей, и я, расставив посты (на что байкеры отреагировали слегка неодобрительно, но с пониманием), разжился у президента травкой. Аж два «калаша» отдал за пакетик – те самые, у «казачков» изъятые. И пакетик, кстати, был совсем небольшой. Но оно того безусловно стоило. Конопля здесь, в принципе, росла повсюду, но именно эта, по словам гостеприимного хозяина, была самой «жирной» – ее везли издалека, с юга, из владений хохляцких наркобаронов. Они в последнее время стали основными поставщиками зелья по всей обитаемой части Европы. Трава действительно была хороша. Меня забрало буквально с первого пыха. Я «поплыл». Было очень хорошо вот так просто лежать, скатав под голову кожаную, почти как у байкеров, куртку, и, ни о чем не думая, поглядывать в стремительно темнеющее небо. Вон и звезды зажглись. Такие смешные… – Слышь, а ты правда – тот самый Гор? Президент спрашивал это, наверное, раз в пятый. Я то ли не слышал, то ли просто не хотел отвечать. Трава, что вы хотите… – Правда. А что? – Да не… ничего… Хохлы за твою башку денег обещали… – За нее многие обещали… Время летело стремительно, звезды уже вовсю плясали свой ночной хоровод. Мы подкурили по второй. – И много? – А хрен его знает. Мне-то по барабану, но ты все-таки поосторожней держись. Народ тут всякий шляется. – И у тебя тоже? Байкеры всегда отличались довольно жесткой дисциплиной. Эти отмороженные и абсолютно свободные романтики трассы ни при каких обстоятельствах не позволяли себе нарушать свои внутренние законы. Любые другие им были по тому самому барабану. – И у меня, – неожиданно легко согласился президент. – Если б здесь только моя стая была. Это ж вольная стоянка! Он неожиданно упруго поднялся на ноги: – Но ты – мой гость. Пойду за вином схожу, сушняк пробил, – и он не спеша пошел в сторону лагеря. Настолько не спеша, что я успел спросить его спину: – Почему? – А с тобой мой брат служил. Алик. Ты его, наверное, не помнишь. И ушел. Алик, Алик… Вот черт, и правда не помню. Это значило много – его покровительство – даже на «вольной» стоянке. Посты можно было снимать. Его отморозкам много не надо, но они не ценят жизнь – ни свою, ни чужую. Даже я не стал бы связываться. Я не спеша докурил и совсем было собрался на боковую, но он вернулся. С вином. Мы выпили. Забили еще. Потом он читал стихи. Что-то очень старое: Блок, Бунин, Бродский… Я еще посмеялся, что у него все на букву «б», на что он на полном серьезе ответил, что настоящий поэт может быть только на эту букву. Потому что он и Бог, и блядь, и бездна одновременно. И вообще, сказал он, поэзия совращает. Если слишком долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть в тебя. Я сказал ему, что у Ницше это совсем по-другому, на что он ответил, что Ницше здесь не при чем. Так, подумалось… …Мы забили и выкурили по четвертой, когда я спросил, что у него общего с этими фаши из Крыльев. Он долго и недоуменно молчал. – Знаешь, – сказал он, изрядно подумав и начиная набивать пятую «пятку». – Когда приходит тьма, это вовсе не значит, что пришло зло. Может быть, это просто ночь. И ты лежишь с девушкой, которую не то чтобы любишь… нет, с которой тебе хорошо. Здесь. Сейчас. И вокруг ночь. А что такое ночь? Ночь – это и есть крылья. Черные крылья Бога… Пятую мы опять выкурили на двоих. Через два дыма. Потом уснули. Утром его стая ушла, и больше я его никогда не видел… …Следующий день прошел на удивление спокойно. Пару раз мелькали какие-то конные разъезды, один раз по пути попалась небольшая байкерская стая, разумно уступившая нам трассу и переждавшая наш проход на обочине. А ночевали мы на этот раз в Каэре. Солидное такое сооружение, почти крепость. С пулеметными гнездами, тремя древними, но вполне боеспособными и неплохо пристрелянными по секторам ДШК. И даже со своим постоялым двором. По периметру все это хозяйство было опутано тремя рядами колючки (между рядами – наверняка мины, но это так, частности), а на Андрея Ильича обитатели Каэра смотрели почти как на бога. За свою безопасность здесь можно было не беспокоиться. В общей сложности мы уже отмахали километров семьсот: пятьсот до Воронежа и пару сотен за два последних дневных перехода. Совсем неплохо. Если так пойдет, через три-четыре ночевки доберемся до Ростова. Вот только чует мое сердце – так не пойдет. Не может все идти так гладко! Не может! …Я неожиданно легко заснул и так же легко проснулся. Утро было серым и слегка прохладным, но не осенним, предзимним, а каким-то… Бабье лето, короче… Юг… Я открыл окно и размял между пальцев первую утреннюю сигарету. А, может, и не утреннюю. Ночную. До подъема еще часа два. Можно и поспать. Потом. Но сначала покурить… …Вот ведь, блин. А зажигалку-то я, похоже, в джипаке оставил. То-то весь вечер у ребят прикуривал… |