Онлайн книга «Тушканчик в бигудях»
|
Впрочем, если подумать, то собак все же Женя боится больше, чем всех остальных животных. Мне эти страхи непонятны. Я положительно отношусь к братьям меньшим, с удовольствием бы поселил у себя лабрадора, ротвейлера, алабая… Мне нравятся крупные собаки, но и мелкие не вызывают отвращения, просто кажется, что тойтерьер, йорк или болонка больше подходят для дамы. Но, увы, я живу не один, поэтому мечты останутся мечтами. Впрочем, хватит пустых размышлений, пора подумать о деле. Едва я подошел к нужной квартире, как оттуда выскочил встрепанный подросток и кинулся к лифту. – А ну, погоди, – крикнула выбежавшая за ним женщина, – стой! Но мальчишка уже нажал кнопку, и кабина понеслась вниз. – Вот раззява! – в сердцах воскликнула тетка. – Просто слов нет! На тренировку он собрался! А сумку с формой забыл! И чего с ним делать? Головы вообще никакой! Я в его возрасте ответственной была. А этот! «Мама, сделай, мама, помоги». Или они все сейчас такие? Я улыбнулся: – Не сумею авторитетно ответить на ваш вопрос, но, думается, во всех поколениях встречаются инфантильные особи, не слишком любящие работу. – А вы к нам? – спросила женщина. – Мне нужен Павел Бурцев. Она нахмурилась: – Опять натворил чего-то? Ну беда! Каждый день неприятность. На этот раз что? – Павел здесь проживает? – безмерно обрадовался я. Честно говоря, я рассчитывал увидеть лишь его бывшую жену, поболтать с ней, узнать новый адрес экс-супруга, а тут такая удача. – Где ж ему жить? – мрачно спросила тетка. – Вы только что его видели! Спортсмен! Вы из школы или из милиции? Ну что мое сокровище отчебучило? – Мальчика, который сейчас уехал на лифте, зовут Павел Бурцев! – догадался я. – Ну да! – Мне нужен взрослый мужчина с таким же именем. Павел Николаевич Бурцев. Женщина вытаращила глаза: – Паша? Однако! А вы кто? Я полез было за удостоверением, но потом передумал и начал самозабвенно фантазировать. Все-таки генетика великая вещь, и, как ни пытайся бороться с ней, ничего не выйдет. Мы являемся продолжением наших родителей, нравится нам сей факт или нет. Я создан из Павла Подушкина и Николетты. Умение придумывать истории – талант от отца, актерские данные – от маменьки, и очень надеюсь, что дар лицедейства единственная полученная мною от Николетты черта характера. – Видите ли, – завел я, – мы с Павлом Николаевичем одно время дружили, потом перестали видеться, потеряли друг друга из виду, вот я решил возобновить отношения. – Совсем я, похоже, постарела, – вздохнула женщина, – раз вы меня не узнаете. Я Мила, сестра Павла. – Ах, Милочка! – фальшиво-восторженно воскликнул я. – Право, вы совсем не изменились! Просто я не решился вас по имени назвать, а отчества не знаю. Вот вы меня точно не припомните, я Ваня Подушкин! Мила засмеялась: – Отчество у меня, как у Паши, Николаевна, а вас, Ваня, не узнать невозможно! Каким был, таким и остался. Я старательно улыбался и кивал. Мила хорошо воспитанная особа, она не стала грубо говорить незнакомцу: «Да я тебя в первый раз вижу». А может, она знает, что способна забыть человека, вот и делает сейчас приветливый вид. – Неужели ты не слышал о несчастье? – вдруг спросила Мила, обратившись ко мне, как к старому знакомцу, на «ты». – О каком? – тихо поинтересовался я. – Павел-то погиб, – довольно равнодушно пояснила она. – Не может быть! – Почему же?! – А когда случилась беда? Павла уже похоронили? – чувствуя странное отупение, спросил я. Мила хмыкнула: – Сейчас посчитаю. Сколько ж лет прошло? Ой, не вспомню. Можно Лене позвонить, нашей старшей сестре. У нее все записано. Давно дело было. Да и какая теперь разница? Я отлепился от стены. – Вы уверены? – В чем? – Мила наклонила голову набок. – В смерти брата? У него нет тезки? Павла Николаевича Бурцева, который тут прописан? Или, может, жил до вас человек с таким именем и фамилией? Мила вышла на лестницу, притворила дверь в квартиру и серьезно спросила: – Чего глупости говорите? Я вынул удостоверение: – Извините, я обманул вас, но служебная инструкция предписывает раскрывать инкогнито лишь в крайних случаях! Мила насупилась: – То-то я вижу, что совсем вас не знаю! В квартиру не впущу, генеральную уборку устроила! – Конечно, как хотите, мы и здесь великолепно побеседуем. Так как насчет прежних жильцов? – Этот дом был построен еще в пятидесятые годы прошлого века для преподавателей и сотрудников МГУ, – пояснила Мила, – квартиры давали лишь своим. Жилье получили мои родители, они оба работали в университете. Потом, уже после перестройки, папа умер, сестра Лена уехала жить в собственный коттедж и маму с собой забрала, а я осталась тут. Павел Николаевич Бурцев был здесь прописан, это мой брат. Сына тоже зовут Павел, но он Сергеевич, а фамилию мама попросила дать ему Бурцев. Уж очень мне не хотелось называть мальчика именем парня, который погиб не своей смертью, но мама… – Павла Николаевича убили?! – воскликнул я. – Господь с вами! Сам погиб! – Покончил с собой? – Разбился в авиакатастрофе. Улетел на юг, и все. Не зря я самолетов до паники боюсь. Я невольно повторил любимый жест Николетты, сжал пальцами виски. Не понимаю! Авиакатастрофа! Но каким же образом милейшая Эстер Львовна могла видеть документ с пропиской? – Скажите, где паспорт Павла? – Так с ним погиб, – удивленно ответила Мила, – кто же без документов в самолет пустит? Да и билет без него не купить. Вот оно как бывает! Нам когда Юля о его смерти сообщила, мама не поверила, решила – это шутка идиотская! Павел мог иногда глупо шутить. – Вы брата опознавали? Мила тяжело вздохнула: |