Онлайн книга «Хадамаха, Брат Медведя»
Вырезанное на рукояти колотушки мужское лицо вдруг ожило. – Д-делай к-как ш-шаман сказал, не то еще от себя д-добавлю! – склочным заикающимся голосом заорало оно. Шаман навернул по дымному созданию колотушкой – слева-справа! Существо засвистело, как выпущенный из бурдюка воздух, – и была в этом свисте умоляющая покорность. Дескать, сделаю что хочешь, только не бей! – Сделаешь – отпущу! – сурово сказал шаман. Дымное создание согласно засвистело. – Тогда полезай! – скомандовал шаман и широко открыл рот. Существо вздулось-опало, будто тяжко вздохнуло, и, вытянувшись тонкой струйкой, с тихим шипением всосалось шаману в рот. Отвесив челюсть, Хадамаха глядел, как у шамана вспучился живот, потом туго, как надутый бурдюк, выпятилась грудь, двумя шарами расползлись в стороны щеки. Крепко сжав губы и болезненно морщась, Донгар обхватил руками выпирающий живот. Переваливаясь, как утка, и слегка подлетая в воздух, поковылял к лежащему Содани. – Нет! – Содани забился в путах, его круглые глаза аж вытянулись в два кровавых овала. Если бы их огненный взгляд мог поджигать, Донгар уже вспыхнул бы костром. Черный шаман приближался. Сильно оттолкнувшись торчащей между прутьями паучьей лапой, Содани принялся раскачивать скамейку. – Хадамаха, помоги! – крикнул Хакмар, кидаясь к пленнику. Вдвоем мальчишки навалились на скамью, не давая Содани перевернуть ее. Аякчан вскинула руку – снизу захрустело, повеяло холодком. Толстая ледяная корка мгновенно прихватила скамью к полу, не давая ей перевернуться. Черный шаман склонился над пленником. – Нет! Нет! – Содани замотал свободной головой, отвернулся, крепко стискивая зубы. Нависший над ним Донгар что-то замычал… – Да помогите же вы ему – не видите, у него полный рот духов! – возмутилась Аякчан. – Давай, Хадамаха! – рявкнул Хакмар, выхватывая из-за голенища нож и пытаясь просунуть его между зубами сопротивляющегося Содани. Хадамаха надавил Содани на лоб и двумя пальцами намертво зажал нос. Бескостное тело червя судорожно дернулось, глаза расширились – и Содани широко распахнул пасть, отчаянно хватая воздух. И тут же в лицо сунувшемуся к нему Черному ударил Огненный язык. Одним быстрым движением Хакмар перехватил этот язык, дернул, отгибая в сторону, и просунул нож между челюстями. – Пху-у-х! – сложив губы трубочкой, Донгар выпустил длинную струю серого дыма Содани в горло. Засвистело, щеки начали уменьшаться, делаясь обычными, западая внутрь, сдулась грудь, провалился живот… – Есть! Закрывай! – отскакивая в сторону, крикнул шаман. Обеими руками Хадамаха стиснул челюсти Содани, не позволяя тому раскрыть рот. – А как же он рассказывать будет? – тяжело дыша, спросил Хакмар, растерянно поглядывая то на навалившегося на пленника Хадамаху, то… на болтающийся в руке клок Рыжего пламени. Хадамаха едва не отпустил пленника – это же… это же его язык! Содани! – Оторвался… – смущенно скатывая язык в шар Рыжего огня и торопливо пряча за спину, пробормотал Хакмар. – Говорил уже – не он будет рассказывать! – буркнул Черный и заметался между курильницами, подбрасывая в них мелко нарезанные кусочки сала. Тянущиеся вверх струи дыма изогнулись ровными дугами и уперлись Содани в грудь. Пленника затрясло. Под кожей у него будто крупный еж катался – бурдюком вспучилась шея, нос вздулся здоровенной гулей, опал, выпятилась одна щека, другая… Хадамахе понадобилась вся его выдержка, чтоб не заорать – и без того выпученные буркалы Содани надулись еще больше, вылезли двумя тугими шарами. Нырнули обратно – зато холмом поднялся лоб. Прячущийся внутри Содани дух заметался под волосами – голова Содани вся пошла шишками, выпирая то в одну сторону, то в другую… – Чвяк! – над алыми круглыми глазищами, прямо посреди низкого покатого лба паукообразной твари, в которую превратился Содани, прорезался… еще один рот. – Он и без того не красавец, – с невольной дрожью в голосе выдохнула Аякчан. Зато Черный вздохнул с явным облегчением. – Получилось! – в курильницы полетела еще порция сала. – Можно спрашивать, дух все расскажет, что у Содани в голове есть! – Это что, с любым такое можно сделать? – мрачно спросил Хакмар. Рот во лбу Содани по-лягушачьи растянулся. – Черный шаман может! – проплямкал он. Голос ни капельки не походил на голос Содани. Да и вообще на человеческий. – А я никогда не говорил, что я хороший! – Черный повторил давние слова Аякчан, но вместо свойственной девчонке мрачноватой гордости в его тоне звучало сплошное уныние. – По делу спрашивайте, однако! Не до Рассвета же мне этого духа держать! – Ты знаешь, как пройти к Рыжему огню под здешним храмом? – быстро спросила Аякчан. – Дух не знает! – прошамкал плямкающий рот. – Человек, который не совсем человек, – знает! – Как? – нетерпеливо рявкнул Хакмар. Под волосами у Содани снова заметалось, будто дух отыскивал ответ у пленника в голове. – Человек-нечеловек к стене руку прикладывает. Стена открывается, входит… – наконец проплямкал дух. – Рука не всякая годится – только тех, кому внутрь можно, другим стена не откроется… Ребята быстро переглянулись. – Этот дух – он сможет заставить Содани идти? – напряженно спросил Хакмар. – Не знаю, – так же напряженно ответил Донгар. – И как мы с ним через храм пройдем – с таким? – он кивнул на свисающую паучью лапу. – Сколько внутри народу? Кто? Сколько охраны? – надавливая бьющемуся Содани на грудь, выдохнул Хадамаха. Дух снова покопался в голове у Содани. – Пленники… Переделанные… Доверенные… – выдал дух. – Переделанные… – пробормотал Хадамаха. Наверняка такие, как сам Содани. Выходит, если переделанный – уже не пленник? Значит, внутри их поджидают не только виденные на Огненном озере три чудища. – Кто такие доверенные? – Те, которые переделывают, – сообщил дух. – В Рыжий огонь смотрят, переделанных биться Огнем учат… Хакмар длинно присвистнул: – Похоже, внутри нас ждет горячий прием. Хадамаха недоверчиво прищелкнул языком. Неужели Снежная Королева ожидала, что их великолепная четверка – девчонка, два мальчишки, один мишка – пойдет в атаку на храм? – С кем должны биться переделанные? – С жрицами. – С верховными жрицами? – покосившись на кивающую Аякчан, уточнил Хадамаха. Не то чтобы он сомневался – просто тысяцкий при допросах учил переспрашивать. Говорил, когда переспрашиваешь – или расхождения в показаниях появляются, или новое может всплыть. – Со всем жрицами, – проплямкал дух. |