Книга Али-Баба и сорок разбойниц, страница 71 – Дарья Донцова

Жена шлепнула его полотенцем.

— Ваще все мозги пропил! Мы еще тогда и женаты не были.

Потом она повернулась ко мне.

— В общем, давно Надька преставилась, хоть и моложе меня была. А Карелия Ивановна тоже на погост отправилась, ихние две комнаты таперича наши, отдельная квартира у нас будет!

Я растерялся окончательно:

— А Лиза? Она где?

Василий рыгнул.

— Ее еще когда в дурку сдали! Сумасшедшая она, скажи, Мань!

Та укоризненно покачала головой:

— Вовсе нет, просто она в школе учиться не могла, с мозгами у ней беда. Уж как Надька плакала, и Карелия Ивановна тоже. Ну никуда Лизку пристроить не могли, ни одной приличной профессии не обучить, ни волос не пострижет, ни ногтей не почистит. А так ничего девка.

— Ага, — кивнул Василий, — в особенности когда на мать с ножом кидалась.

Маша вздохнула:

— Ну да, поэтому ее в интернат и сдали, выросла, заневестилась, мужика захотела, а кто ж на такую польстится, вот она и злобилась. Надька, пока жива была, справлялась, а когда померла, Карелия Ивановна повыла да и отвезла обузу в интернат.

— И где сейчас Лиза?

Маша передернула монументальными плечами.

— Фиг ее знает, небось в интернате, где ж ей быть-то?

— Она не приходила сюда?

— Когда?

— Недавно.

Василий нахмурился.

— Не-а.

— Вы точно знаете? — Я цеплялся за последнюю соломинку. — Может, вы ходили в магазин, а Лиза и пришла.

Маша шумно втянула в себя воздух.

— Болеет Васька и носа на улицу не кажет. А вы кто им будете, Федькиным-то?

— Родственник я.

— Квартира наша будет, — мигом заявила Маня, — по закону оформим.

— Ничего у тебя не получится, — добавил Василий, — даже и не затевай судиться, проиграешь.

— Нет, нет, — быстро успокоил я супругов, — никаких злых намерений я не имею, жилплощадью обеспечен, просто хотел повидаться с родней.

— Опоздал ты, — сурово заявил Василий, — не с кем свиданкаться, все на том свете!

— Вы случайно не знаете, в какой клинике содержится Лиза? — Я предпринял последнюю попытку хоть что-то выяснить.

Маша повесила полотенце на плечо мужа.

— Нам однофигственно, где она. Сюда ей являться незачем, квартира наша. Да она небось уж померла давно! Такие психи долго не живут.

— Точняк! — воскликнул Василий. — Помнишь, Карелия про пенсию рассказывала? Чегой-то я не понял, может, она уже тогда того?

— А-а-а, — протянула Маня, — ну и память у тя, Васька, натуральный академик!

— О какой пенсии идет речь? — Я быстро влез в их диалог.

Василий хихикнул:

— Да Карелия незадолго до смерти вдруг разговор завела. Маня ее упрекнула, что она из нашего шкафчика чай тырит…

— А и вправду таскала заварку, — подхватила Маша, — еще сыр у меня в холодильнике моментом кончался! Принесу полкила из магазина, брошу на полки, вечером глядь, а сто грамм ктой-то оприходовал. И кто бы это был, ежели нас тут трое проживали, а? Я сыр не жрала, Васька тоже, так чьи зубы постарались? А уж когда она еще и за заваркой лазить стала…

Обозленная Маша налетела на старуху. Та принялась отбиваться, но Марию так легко не заткнуть. В тот день Карелии Ивановне мало не показалось.

— Откуда у тебя в чайнике заварка, — наседала на бабку Маня, — где добыла?

— Купила, — рыдала Карелия.

— На какие шиши? — не успокаивалась скандалистка. — У тя пенсия пятого числа.

— У меня есть деньги!

— Откуда?

— Скопила!

— А не ври!

Маша все больше входила в раж, Карелия Ивановна, впав в истерику, заорала:

— Вот, вот, гляди!

Маня во все глаза уставилась на разноцветные купюры, которые бабка швырнула на стол. Денег оказалось много. Маша прикинула на глазок сумму, тысяч пять рублей, не меньше!

— Удостоверилась? — тяжело дыша, осведомилась Карелия Ивановна. — Зачем мне твоя заварка? Сама ее купить могу!

— Где столько добыла? — в полном изумлении спросила Маня.

— Накопила.

— А не ври-ка! — снова обозлилась соседка. — Пойду гляну, не у нас ли с…а.

— Как ты смеешь меня оскорблять! — вскричала Карелия Ивановна. — Я честный человек!

— Все честные до первого милиционера, — неожиданно мирно ответила Маня, — а чего думать прикажешь, ежели ты завсегда второго числа денег одалживать просишь, ни разу от пенсии до пенсии не дожила. А севодни четвертое по календарю, а у тя прям богатство!

— Мне за Лизу пенсию дали, — неожиданно призналась старуха, — большую сумму, тебе такая и не снилась!

— С каких это пор за психов платят? — разинула рот Маня. — Она ж в интернате живет, если че и положено, так тебе не дадут, поскольку на гособеспечении девка!

Карелия Ивановна любовно сложила деньги.

— Лизу там лечат, — пояснила она, — всякие лекарства колют. Да чего-то перепутали, вкатили не того, чуть не померла Лизка. Я в суд на них подать могла, вот и заплатили мне, чтобы помалкивала, ясно? Сама главврачиха расстаралась, дала денежки в конвертике и попросила: «Вы уж никому, ладненько?»

Маша только завистливо вздохнула. Бывает же людям счастье, ни за что кучу «капусты» огрести! Нет, ей так в жизни ни разу не повезло!

Фира Базилевич оказалась на работе. Набрав номер ее телефона, я услышал хриплый, дребезжащий голос:

— Фирочка на службе.

— Сделайте одолжение, подскажите, как с ней связаться?

— А таки кто ее спрашивает? — проявил любопытство старик.

— Э… это из клиники «Голубое солнце», — ляпнул я.

— А зачем?

— Мне с ней поговорить надо.

— А таки о чем?