Онлайн книга «13 несчастий Геракла»
— С ума сошла. Сначала пятно малевала на картине: то ли пошутить хотела, то ли испугать кого… — Так это она! — подскочил я. Сергей Петрович кивнул: — Да. В ее комнате, под кроватью, нашли кисти и баночку с гуашью, а еще пальцы правой руки трупа были измазаны красной краской. — Но почему она решилась на суицид? Кузьминский махнул рукой. — Больная глупая девочка. Если тебя интересует истинная причина произошедшего… У меня имеется шофер, Костя. Между ним и Катей вспыхнул роман. Я знал об этом и не противодействовал их отношениям. Два сапога пара. Одна способна только сериалы смотреть, у другого в голове лишь футбол. Пусть женятся, заводят детей и живут счастливо. Прислуга у меня имеет комнаты в домике, в саду. Это Лариса Викторовна доложила хозяину, что шофер по ночам навещает Катерину, но Кузьминский не стал вмешиваться. Костя же оказался ловеласом. Катя быстро надоела парню, и он дал ей от ворот поворот. Девушка проплакала несколько ночей, а потом пошла в кабинет и… — Вот ужас-то, — воскликнул я, — но отчего столь странный способ? Убила себя возле картины, ножницами в шею… — Отчего она именно так решила уйти из жизни? Вот уж этого не знаю, мало ли какие мысли бродят в больной голове. Все-таки Катя была не совсем нормальной. Мне Михаил как-то подшофе на дне рождения Андрея проговорился, что Надя во время беременности заболела воспалением легких и ей кололи сильные антибиотики, очевидно, лекарства подействовали на формирующийся мозг ребенка. Конечно, это печально, но ничего загадочного в смерти несчастной дурочки нет, да и история с пятном выяснилась. Кстати, узнай я сразу, кто пачкает портрет, мигом бы без всякого сожаления уволил Катерину. — Да уж, — пробормотал я, — дикая история. — Случилось еще кое-что, — спокойно заявил Кузьминский. — Что же именно? — Ну, в общем, ничего нового, — достаточно равнодушно ответил Сергей Петрович, — деньги украли. Я похолодел. — Весь миллион? — Нет, сто десять тысяч. — Сколько? — Сто десять тысяч, — повторил хозяин. — И кто это сделал? — вырвалось у меня. — А вот сей факт и предстоит выяснить, — протянул Кузьминский. — Какая странная сумма, — удивился я, — сто десять тысяч, огромная и удивительная, как бы это выразиться — не круглая… — Небось вор хотел сотню упереть, — предположил Сергей Петрович, — а второпях схватил лишнюю пачку. Причем чувствует он себя совершенно безнаказанным. Я же вчера заявил, будто не знаю, сколько денег находится в столе. — Может, все-таки лучше обратиться в милицию? — осторожно предложил я. — Не пори чушь, — оборвал меня хозяин, — я совершенно не собираюсь сажать за решетку родственников, сам накажу того, кто крысятничает. И потом, как я обнародую сумму? — Почему бы нет? Вы же состоятельный человек. — Ваня, — с жалостью проговорил Кузьминский, — это черный нал, деньги, припрятанные от налоговой инспекции. Поверь мне, лучше уж даже не искать вора совсем, чем озвучивать количество купюр в моем столе. Получу такую кучу проблем, такой геморрой… Кузьминский замолчал и снова потянулся к сигаретам. Мне же на ум пришел неожиданный вопрос: отчего в нашем современном понимании слово «геморрой» является синонимом головной боли? Глава 8
Выспаться мне так и не удалось. Тщательно вымывшись, я сунул скомканную одежду незнакомой старухи в пакет, с огромным облегчением облачился в костюм и поехал отчитываться перед Норой. Ленка открыла мне дверь и воскликнула: — Вы чегой-то похудели. — Быть того не может, — ответил я, снимая ботинки и нашаривая тапки. — Точно говорю, — настаивала она, — прямо лицо кожей обтянулось, а глазья внутрь черепа провалились. Я запихнул обувь повыше. Эту привычку приобрел с тех пор, как в доме появился кот Василий вместе со своей хозяйкой Мирандой. [2] Гадкое животное обожало использовать ботинки в качестве сортира. Но сейчас, слава богу, кота нет. Миранда учится в Лондоне, в закрытом колледже, а Василий и Филимон теперь живут у наших приятелей в загородном доме. Кстати, для тех, кто не в курсе: Филимон — не мужчина и не мальчик, а простой кролик. Василия больше нет в нашем доме, но привычка ставить ботинки высоко у меня осталась. Стоило войти в кабинет, как Нора наехала на меня, в самом прямом смысле слова — в кресле. — Ты почему не берешь мобильный? Я вздохнул. Вот еще одна проблема — сотовый пропал вместе с пиджаком. — Увы, я потерял его. — Где? Однако дурацкий вопрос. Знал бы где, пошел и взял бы. — Понятия не имею, просто выронил на улице. — Изволь сейчас же купить новый! Я кивнул: — Сегодня же отправлюсь в салон. — Да уж, сделай милость, — злилась Элеонора, — а теперь выкладывай! Выслушав мой рассказ, она побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. — Странно, однако. Сто десять кусков! Может, у кого-то из членов семьи имелись долги на эту сумму? Я пожал плечами и напомнил: — До этого бесследно испарились еще двадцать тысяч. Значит, в общей сложности сто тридцать. — Ага, — протянула Нора, — сдается мне, у кого-то были большие денежные проблемы, ну-ка, еще раз перечисли всех обитателей. Я начал загибать пальцы: — Белла и Клара… — Этих можно смело сбрасывать со счетов, — самоуверенно заявила Нора. — Почему? — Они еще дети. — Вовсе нет, — попытался возразить я, — одна ходит в университет, вторая учится в институте, и они ненавидят друг друга по-взрослому… — Ерунда, — бесцеремонно прервала меня Элеонора, — ну зачем им столько денег? |