Книга Зимняя встреча, страница 11 – Татьяна Герцик

В уши сразу полился раздраженный девичий голос:

– Антон, почему не берешь трубку? Сколько можно звонить?

Аня процедила сквозь зубы, мысленно пообещав себе, что больше в этом доме к телефону подходить не будет.

– Я не Антон, и почему он трубку не берет, не знаю.

Голос немного опешил, но потом завибрировал на сверхвысоких частотах, Ане даже пришлось отодвинуть трубку от уха, чтобы не быть захлестнутой волной негодования и ярости, льющейся из трубки.

– А ты кто такая? Я его подруга, а ты кто?

Не отвечая, Аня пошла в комнату к Антону. Он, как обычно, сидел на кресле, уставясь в экран ноутбука и озадаченно почесывая в затылке. Она сунула ему в руку трубку и агрессивно произнесла:

– Это твоя подруга.

Скривившись, Антон поднес телефон к уху.

Аня хотела развернуться и уйти, но он схватил ее за руку и удержал.

– Алло? Кто это? – услышав ответ, пренебрежительно пожал плечами. – Ну, и что ты мне названиваешь, голубушка? Слушай, если для тебя это что-то и значит, то для меня ничего. Я тебе никаких обещаний не давал. Чего ты от меня хочешь? Знаешь, я тебе откровенно сейчас ничего сказать не могу, тут со мной рядом моя хозяюшка стоит, кормилица-поилица.

При этих словах Аня дернулась, пытаясь уйти, но он лишь крепче сжал ее руку и подмигнул.

– А уж это понимай как знаешь, кто она мне. Ну, пока!

Не слушая больше воплей огорченной девицы, отключил телефон. Негодующая Аня забрала трубку и проговорила, угрожающе помахивая ею над его головой:

– В следующий раз сам отвечай на звонки, я тебе не секретарь!

С удовольствием посматривая на ее раскрасневшееся лицо, он возразил:

– Ты домработница, и брать телефонную трубку входит в твои обязанности! Кстати, ты вполне могла бы избавить меня от досадной необходимости объясняться с надоедливыми особами. Сказала бы, что живешь здесь, глядишь, в следующий раз они бы больше и не звонили.

Ане очень хотелось рявкнуть что-нибудь неприличное, но она сдержалась. Гордо развернувшись, ушла на свое рабочее место.

В последующие дни было несколько телефонных звонков. Один от Юрия Андреевича, пару раз звонила мать Антона, и с десяток звонков поступило от настойчивых девиц, причем каждый раз названивала другая. Все они терялись, услышав женский голос, но довольно напористо требовали Антона.

Аня с нескрываемым злорадством объясняла:

– Не могу, он велел всем сообщать, что, поскольку я здесь живу, звонить ему больше не стоит! – и, не дожидаясь ответа, давала отбой.

Возможно, среди отшитых столь жестоким образом девиц были и ценные для Антона экземпляры, но как она могла их отсортировать? Сам потом пусть извиняется, как может. Не ее это проблемы. Она лишь выполняет его указания, и ничего больше.

За пару недель до Нового года Аня пришла домой (хотя какой это для нее дом, место рабства) уже в шестом часу вечера. Морщась, соображала по дороге, что же приготовить на ужин. К ее изумлению, он встретил ее у порога в нормальном спортивном костюме без торчащих из ноги штырей. Хотя сумку из ее рук не взял.

– Не волнуйся, через месячишко я, как положено нормальному мужику, сам буду носить тяжелые сумки, тебе больше не придется.

Она вскипела.

– Естественно, не придется – я сегодня же уезжаю домой! Дальше ты вполне справишься и сам!

Он укоризненно покачал головой, и снисходительно, как с несмышленым ребенком, усовестил:

– Ну, дорогая, нельзя же постоянно думать только о себе!

От этих наглых слов Аня опешила. Воспользовавшись моментом, Антон, театрально приложив руку к груди, продолжил:

– Мне еще долго нельзя будет напрягаться. А сколько километров в день делает домохозяйка по кухне, чтобы приготовить примитивный обед? – он закатил глаза и трагическим тоном, будто полжизни потратил, выверяя статистику, заявил: – Пять километров!

Аня унесла покупки на кухню, недовольно бормоча под нос:

– А никто не заставлял такую квартирищу отхватывать. Вот у меня никаких километров наматывать не надо. Любое блюдо можно приготовить сидя, дотянувшись до любого угла кухни. Сплошная экономия жизненной энергии.

Войдя на кухню, остановилась, пораженная, – на обеденном столе стояло блюдо с куриными рулетиками, три вида разных салатов и приготовленные приборы. Антон самодовольно пояснил:

– Мы с дядей Колей, отцовским водителем, после больницы заскочили в универсам. – Достал из холодильника бутылку французского вина и ловко вытащил пробку. – Это в честь превращения меня в нормального человека. Иди мой руки.

Аня вымыла руки, а заодно и переоделась в простенькое синее платье. Выпендриваться перед придирчивым работодателем она принципиально не желала.

Сели за стол. Магазинные салаты были, конечно, похуже, чем свои, но, в принципе, ничего. Антон был в ударе, без конца сыпал анекдотами, смешными случаями из жизни, и относился к собеседнице внимательно и предупредительно. Ане даже показалось, что он к ней немного неравнодушен. Самую малость, но всё же…

Она не заметила, как закончилось вино в бутылке, и они перешли в комнату Антона посмотреть очередную серию «Звездных войн». Аня не любила дурацкие сериалы, но он убедил ее, что все нормальные люди смотрят «Звездные войны» или хотя бы знают, о чем там идет речь.

Они устроились на широком кожаном диване, и Аня с удовольствием откинулась на спинку. После сидения десять часов кряду за неудобной университетской кафедрой для ее уставшей спины это было настоящим блаженством.

На экране развертывался душераздирающий сюжет, но Антон и не думал его смотреть. Он подвинулся к Ане и спросил, наматывая на палец ее короткие пушистые волосы:

– Почему ты не носишь длинных волос?

Она вытащила у него из руки светлую прядь и сухо пояснила:

– Нерационально. Длинные волосы требуют особого ухода. Одних шампуней переводится – жуть. И шампуни нужны дорогие.

Он задумчиво произнес:

– Да, красота дорогая штука…

Она демонстративно отодвинулась от него, ожидая, что он подвинется вновь, но он лишь раскинул руки по спинке и уставился в экран, забыв о ее существовании. Почему-то ей стало обидно и одиноко. Хотя хотела она именно этого – выхолощенных дружеских отношений. По крайней мере безопасно.

Она прикрыла глаза, не видя, что Антон тут же повернулся к ней и обвел ее лицо ласкающим взглядом. Но стоило ее векам дрогнуть, как он немедля уставился в экран, изображая полную поглощенность сюжетом.

В конце фильма, когда она уже откровенно зевала, попросил:

– Слушай, помоги мне расправить диван?! Я после травмы ни разу и не спал нормально. Всё с этими дурацкими подставками. Хоть раскинусь как хочется. Душ я уже принял, вот был настоящий кайф, а то обтирания достали уже.