Онлайн книга «Зимняя встреча»
|
Юрий Андреевич поежился, не зная, как быть. Ее слова про начальников он запомнил хорошо. – Майор я. Не такая уж крупная сошка. Просто Александр исполнительный очень. Вот и переживал. К тому же мы с ним редко встречаемся. Просто вы про девушку сказали, и он мне сразу на ум пришел. Тридцать лет уже, а все один. Давно жениться пора. К тому же вот-вот майора получит. Он ждал, что его спросят про должность, и лихорадочно размышлял, как бы ответить так, чтобы и не соврать, но и правды не сказать. Но, на его удачу, хозяйка основательно занялась грибами, и про расспросы забыла. В результате их совместных усилий получилось семь литровых банок соленых рыжиков и семь маринованных. Анастасия Павловна призадумалась. – А как мы их делить будем? Юрий Андреевич степенно предложил: – А давайте мы их вообще делить не будем. – Это как? – А вместе будем жить. Тогда и делить ничего не придется. – И тут же, взглянув на ее вытянувшееся лицо, понял, что погорячился. – И как вы себе это представляете? – голос Анастасии Павловны звучал глухо и скучно. – Я – жена нумер четыре? Или вовсе без нумера? Или вовсе не жена? Так, наложница в гареме? Спасибо, но что-то не хочется. Поняв, что поспешил, Юрий Андреевич благоразумно отступил на исходные позиции. Осторожность – мудрая замена смелости… – Ну, что уж вы так недовольствуете? Не хотите, не надо. – И, как будто вел разговорчик о погоде, небрежно предложил: – У нас еще маслята остались. Или вы их заначить хотите? Она приняла его легковесный тон: – Да уж ладно, поделюсь с вами, хотя маслят я собирала одна. Сварганили жареху со сметаной и картошечкой, с удовольствием поели. Юрий Андреевич, впервые в жизни наслаждавшийся общением с женщиной, не знал, как это чудное мгновенье продлить. Хотя его жизненный опыт был весьма обширен, но, как выяснилось, оказался совершенно недостаточным, чтобы убедить Анастасию Павловну относится к нему всерьез. Он понимал, что она считает его чем-то вроде стареющего селадона, и не знал, как ей доказать, что она ошибается. В ноябре Юрий Андреевич нанес сыну дружеский визит, предварительно позвонив, как того требовал этикет. Антон добривался в ванной, пока Аня занимала гостя. Пригласив его в комнату, она сноровисто накрывала на стол, проигнорировав его слова о том, что он не голоден, и заскочил просто так, на минутку. Расставляя приборы, несколько раз кинула на него сумрачные взгляды. Он насторожился. Неужто Анастасия Павловна сказала про него что-то нехорошее? Вроде не должна. Но Аня неожиданно заговорила вовсе о другом. – К нам тут недавно Екатерина Петровна приезжала… Юрий Андреевич не сразу сообразил, кто это такая. – А, мать Антона!.. Аня сухо добавила: – И ваша первая жена, если еще не забыли. Он несколько смутился, но постарался виду не подавать. Что такого про него могла наговорить Катерина? – Да нет, не забыл. Нам с ней немало пришлось по гарнизонам мотаться. – Да, она тоже про это говорила. И еще говорила, что вы жуткий педант. Вам практически невозможно угодить. Он застенчиво кашлянул, не зная, к чему весь этот разговор. – Ну, вы же угождаете. Она резонно возразила: – Ну, я ведь вам и не жена, с меня спросу меньше. – Но с невесток спрос всегда больше, чем с жен. Поверьте, Анечка. Я знаю, что говорю. Моя мать никого из моих жен не любила. И, откровенно говоря, придиралась к ним почем зря. Аня удивилась. – А у вас еще мама жива? Юрий Андреевич подтвердил: – И мать жива, и отец. Дед совсем недавно умер. Ему под сто лет было. В моей родне вообще все долгожители. Наверное потому, что все военные и образ жизни ведем строгий. Аня скривилась. – Еще какой строгий! Я на месте Екатерины Павловны и года бы не продержалась, не то что десять лет. Но она, видимо, очень вас любила, если всё терпела. Собеседник неловко поежился. Что она терпела? Он хорошо к ней относился. Капризы не поощрял, конечно, но и не обижал никогда. Аня, как будто прочитав его мысли, суховато подтвердила: – Нет, конечно, вы никого из своих жен не обижали. Просто не любили, и обращались с ними не как с женщинами, а как с младшими по званию. Он недоуменно пожал плечами. – Ну, не умею я себя вести по-другому. Они ведь знали, на что шли. Я и до регистрации был точно таким же, и нрав свой отнюдь не скрывал. Но я что-то не пойму, – тут он тяжело посмотрел в лицо девушке, – к чему ворошить сгоревшие угли? Тут что-то другое, не так ли? Аня немного зарумянилась, но твердо продолжила, опасливо посмотрев в сторону ванной, откуда слышался шум воды. – Антон считает, что это не наше дело, но меня смущает ваша дружба с мамой. – Перед словом «дружба» она замялась, но не смогла подобрать более подходящего слова. – Понимаете, вы с мамой такие разные. Она терпеть не может скрупулезности, распорядка, расписаний всяких. Считает, что это угнетает творческую натуру. А она действительно талантливый человек. Она стихи пишет, рассказы, повести. Некоторые из них наше книжное издательство напечатало. Гонорара, конечно, слезы, сплошное самоутверждение, как говорит мама. А вы – такой пунктуальный, педантичный даже. – И прямо добавила: – По-моему, вы просто несовместимы. Юрий Андреевич откашлялся. – А что любит ваша мама? – Ну, к примеру, оперу и балет! А вы? Ему пришлось смущенно признаться: – Не люблю. Но все это, в принципе, ничего не значит. Юрий Андреевич хотел привести пару-тройку примеров из своего личного опыта, когда разные с виду люди прожили длинную счастливую жизнь, но тут из ванной вышел Антон, и ничего больше о нравах и привычках Анастасии Павловны ему разузнать не удалось. Через пару дней в кабинете Анастасии Павловны раздался настойчивый трезвон. Она скептически посмотрела на трубку, сердцем чуя, что отвечать не стоит. Но, подумав, что из городской библиотеки могут звонить ее начальники, вяло ответила: – Библиотека! Озабоченный голос Юрия Андреевича поинтересовался: – Анастасия Павловна, вы что, заболели? Что-то гундосите вы несколько. Она сразу взбодрилась. Захотелось бить копытом об асфальт, высекая искры. – Да уж, умеете вы комплименты женщинам делать! Нет, я в полном порядке. Кстати, добрый день! Он раздумчиво подтвердил, пропустив ее колкость мимо ушей: – Добрый, добрый! Я тут билеты в театр купил. На балет. – Он пошелестел бумажками и прочел: – «Золушка». Прошу вас быть моей спутницей. |