Онлайн книга «Надувная женщина для Казановы»
|
Если до этого дня у Лиды иногда мелькали мысли о том, что, может, Миша не так уж плох, то после зверских убийств никаких сомнений в подлости Стриженова у госпожи Московской не осталось. Больше всего она теперь боялась встречи с ним, но он словно сквозь землю провалился. Прошел день, и Лида узнала, что Ковальск вовсе не считает произошедшее преступлением. Куда бы Лида ни заходила, везде – в магазинах, в лазне, на рынке – судачили об одном: любовный треугольник распался. Света, отбивавшая мужа у Лены, перерезала себе вены, Лена, не вынеся предательства близких людей, умерла, а Иржи, потерявший разом и жену, и любовницу, хватил инсульт. Шекспир отдыхает, подобного в городе за всю его историю не случалось ни разу. Но о больших деньгах не говорил никто, единственный вопрос, связанный с финансами, звучал так: кому теперь будет принадлежать кафе «Маркони»? И, естественно, народ в один голос осуждал Стриженова. Кое-кто из местных высказывался более резко, вот, например, главврач лазни Вера Яновна заявила: – Очень хорошо, что сей фрукт сбежал. Я сегодня отдала приказ на ресепшн никогда не впускать его в лазню, даже если у Михаила будет оплаченный годовой абонемент. Нам такие клиенты не нужны. Лиде оставалось только молиться, чем она и занималась всю ночь. Вацлав отсутствовал, а ее мучила бессонница. Сначала Московская плакала, а потом стала причитать: – Милый боженька, я плохой человек, помогала Мише, но куда же было деваться? Господи, прости, я в церковь не хожу, посты не соблюдаю, живу грешно, но помощи просить не у кого, кроме как у тебя. Умоляю, сделай так, чтобы Мишка исчез навсегда. Пусть обманет меня в очередной раз, заберет деньги и сваливает. Он врун, подлец, таким ему и оставаться. Не хочу никуда ехать! Милый боженька! То ли бог не услышал страстной мольбы, то ли решил, что Лида должна быть наказана, но утром ее разбудил звонок. – Да, – зевая, ответила Лида. Из трубки донесся знакомый голос: – Мне нужна твоя помощь! – Ты в Ковальске!!! – Точно. – Немедленно уезжай. – Не могу. – Почему? – Не имею права, плохо будет. – Зачем мне звонишь? – возмутилась Лида. – Встретимся на Карловой улице, – приказал Михаил, – в соборе Святой Бригитты, зайди в крайнюю справа кабину для исповеди, живей, да возьми с собой ключи от квартиры Кары. – Зачем? – Некогда лясы точить! Бегом несись. В каждом католическом соборе в укромных, тихих местах стоят деревянные будочки, закрытые со всех сторон. Каждая имеет две дверцы, в одну входит священник, в другую тот, кто хочет исповедаться в грехах. Между отсеками есть стена, в ней имеется окошко, открыв его, вы все равно не увидите лица святого отца, потому что оно будет скрыто за мелкими ячейками деревянной решетки. Снаружи же понятно: исповедальня занята. Правила поведения в соборе предписывают католику, желающему встать в очередь к пастору, отойти подальше от места отпущения грехов. Надев шляпку с вуалью, Лида, никем не замеченная, юркнула в исповедальню. Окошечко приоткрылось, из-за решетки донесся до противности знакомый голос: – Пришла? – Да. – Оставь ключи от квартиры Кары на скамейке, я заберу. – Зачем? – Надо, не спорь. И вообще собирайся, как только выиграю пари, свалим. Лида пришла в негодование. – Зачем согласился на такое идиотство? Я имею в виду пари. – Деньги нужны. – Уезжай прямо сейчас. – Не могу, через несколько дней срок истекает, и прощай, Ковальск! – Ты убийца! – не выдержала Лида. Миша хмыкнул: – Не все так ужасно. – Уезжай сейчас, – настаивала Лида, больше всего на свете желавшая больше никогда не видеть Стриженова, – пока никто не догадался, что Свету и Лену убили. – Не волнуйся, все схвачено, я здесь сейчас в гриме. Отдавай ключи и пакуй шмотки. Лида замолчала, вытерла заплаканное лицо платком, посмотрела мне в глаза и сказала: – Заплачу вам, сколько скажете, только поймайте его. Я не хочу никуда ехать. Михаил ведь по условиям пари должен отправиться с вами, если его найдут? – Да, – кивнул я. – Сколько я буду вам должна за избавление от Стриженова? Я покачал головой: – Ничего. Только напомню вам два обстоятельства. Даже если я сейчас заберу Михаила с собой, это не решит никоим образом ваших проблем. Стриженов проведет пару недель в России и снова вернется в Ковальск в гриме и с чужими документами. Вам покоя не видать. Лида покачала головой: – Нет. Михаил ничего не знает, я, естественно, ни словом не обмолвилась ему о своих планах. Вацлаву предложили поработать в Израиле, в госпитале, мы оформили все бумаги. Муж вернется из командировки, и мы уедем. Если Стриженов сейчас окажется на пару недель в Москве, я спокойно улечу в Иерусалим, там он меня не достанет. Израильтяне никогда не дадут визу человеку, который недавно вышел из тюрьмы. Я не стал разубеждать Лиду. Стриженов ведь может воспользоваться чужими документами, но в глазах Московской горела такая безумная надежда, что я проглотил все разумные доводы, озвучил лишь один: – Хорошо, попытаюсь вам помочь, но есть крохотный нюанс, ставящий под сомнение успех операции. – Какой?! – нервно воскликнула Лида. – Ваш гонорар? Не волнуйтесь, я заплачу сполна. Хотите десять тысяч долларов? На мой взгляд, огромная сумма, но я ее отдам легко. – Я уже говорил, что дело не в оплате. – А в чем? – со слезами в голосе воскликнула Лида. – Что вам мешает мне помочь? – Я не знаю, где находится Михаил и под какой фамилией он живет. Лида прикусила нижнюю губу. – Кажется, я могу назвать его адрес. – Правда? – Или, по крайней мере, дать вам ниточку. – Говорите. – Думаю, Михаил убил Сергея Кольского, – медленно ответила Лида, – завладел его документами и деньгами. – Знаете имя, под которым жил Кольский? – Нет. – Тогда что делать? |