Книга Инстинкт Бабы-Яги, страница 27 – Дарья Донцова

— Какой пусенька, — совсем по-девчоночьи засюсюкал клерк, — заинька, беленький… Я тоже животных люблю, но у меня кошка.

— У нас еще кот есть, — вздохнул я, — Василий, всем в ботинки гадит, уже третьи штиблеты выбрасываю.

— Так он вам мстит за что-то, — с сознанием дела заявил паренек, — отучить очень легко.

— Как? — заинтересовался я.

— Кошки крайне аккуратные создания, ни за что не станут ходить в туалет там, где едят. Поставьте возле ботинок миску с кормом, и все прекратится.

— Спасибо, попробую.

— Обязательно поможет, — расцвел в улыбке паренек и протянул Филимону кусок яблока. — На, попробуй.

— Он ест мясо, фрукты и овощи не любит.

— Вот это да! — удивился юноша и вытащил из ящика стола пакет с чипсами. — А это будешь? С беконом.

Филимон понюхал хрустящий кругляшок, потом чихнул, фыркнул и отвернулся.

— Так и думал, что эти чипсы дикая дрянь, — заявил служащий, — животное не обманешь.

Потом он внезапно положил ладонь мне на руку и, понизив голос, произнес:

— Сейчас дам вам распечатку, вы ведь, похоже, свой.

Не слишком понимая, что он имеет в виду, я быстро кивнул.

— Точно, свой, быстро вы догадались.

Юноша выдернул из принтера листок.

— Держите. Ну кто еще может с кроликом прийти, только наш!

Радуясь, что на пути попался любитель животных, посчитавший меня членом своей стаи, я с чувством произнес:

— Спасибо, — и начал складывать листок.

— Иван Павлович, — тихо сказал клерк и снова положил свою руку на мою. Я машинально отметил, что ногти у паренька покрыты бесцветным лаком, и произнес:

— У вас ко мне вопрос?

— Я сейчас свободен, — улыбнулся юноша, — совсем, уже полгода живу один. Знаете, меня всегда привлекали такие солидные, добрые мужчины, как вы. Если хотите, можем вечером в клуб сходить, в «Три обезьяны», нам будет о чем поговорить, мы оба любим животных…

На секунду я онемел, потом сообразил, за какого «своего» принял меня паренек с бриллиантовой сережкой и маникюром. Обижать мальчика не хотелось, поэтому я улыбнулся ему.

— Извините, дружок, вы тоже мне понравились, но, увы, сегодня я уезжаю на полгода, далеко, в Африку.

— Очень жаль, — пробормотал юноша, — вернетесь, приходите, кстати, вот, возьмите.

И он положил передо мной визитку. Я сунул ее в сумку и ушел.

Домой я прибыл примерно через час, тщательно вымыл руки и отнес Норе распечатку.

— Смотри-ка, — обрадовалась хозяйка, — ей в тот день звонили только трое! Ну-ка, посмотрим!

Она быстро набрала номер и спросила:

— Кто? Ах да, служба «Семьдесят семь». Конечно. Меня зовут Марина Райкова, зачем меня разыскивали ваши сотрудники? В четверг, оставили сообщение на автоответчике.

Повисло молчание. Спустя пару минут Нора разочарованно протянула:

— Да, действительно, забыла, извините.

Потом она повернулась ко мне:

— Этот номер принадлежит фирме, которая развозит по домам продукты. В четверг они звонили Райковой с вопросом, можно ли вместо какао «Несквик» привезти «Кола-као».

— А она?

— Ответила: «Пожалуйста».

Следующий номер принадлежал прачечной «Диана», которая предупредила, что доставка белья будет в пятницу. Сотрудница «Дианы», услыхав, что ей звонит Райкова, заорала так, что даже я услышал:

— Ну где же вы пропадаете? Три раза пытались к вам приехать, дома — никого!

Элеонора быстро отсоединилась и протянула:

— Надеюсь, последний номер не принадлежит пиццерии, развозящей горячие лепешки с сыром.

Но уже через минуту ее лицо стало серьезным, и она спросила:

— Фирма «Злата»? Пожалуйста, подскажите ваш адрес и часы работы.

Узнав необходимую информацию, она торжествующе посмотрела на меня:

— Понял?

— Нет.

— Господи, Ваня, что у тебя с памятью! Алена Шергина работала в фирме «Злата», а Райковой кто-то звонил оттуда. Да и по времени подходит, смотри. Служба «Семьдесят семь» побеспокоила в восемь утра, прачечная в восемь десять, а из турагентства звонили в десять сорок пять. Значит, автор затеи сидит там. Собирайся, съездишь в «Злату», поболтаешь с людьми, узнаешь, у кого есть аппарат с этим номером, только осторожно, не спугни мерзавца.

— Хорошо, кофе выпью и двину, — кивнул я.

— Сделай милость, поторопись, — велела Нора.

Я прошел на кухню и поставил джезву на огонь. Слава богу, Ленка ушла за продуктами и не станет кидаться к плите с воплями:

— Посидите, Иван Павлович, ща быстренько сгоношу.

Следует заметить, что суп Лена варит из рук вон плохо, чай заваривает препакостно, но особо мерзким у нее получается кофе.

Коричневая пенка быстро побежала вверх, и тут зазвонил телефон. Я схватил трубку и услышал высокое нервное сопрано своей последней пассии Вики Хогарт:

— Иван! Ты мерзавец!

От неожиданности я отпустил ручку джезвы, в ту же секунду раздалось шипение, кофе убежал на плиту.

— Что случилось? — спросил я, оглядывая место катастрофы.

— Иван! Ты мерзавец!

— Что такого я сделал?

— Не идиотничай!

— Просто я хочу выяснить причину столь резкого высказывания.

— Ах ты, гад! — взвилась Вика. — Значит, со мной встретиться у тебя времени нет?

— Но, дорогая, сейчас я жутко занят…

— Не бреши!

— Фу, как вульгарно.

— Тоже мне, герцог, — завопила госпожа Хогарт, теряя остатки самообладания, — не смей врать! Я знаю, чем ты занимаешься.

— Естественно, я и не скрывал никогда, работаю у Элеоноры секретарем! Вика, что случилось, ты не в себе?

— Сволочь, — прошипела она, — эх, жаль, скоро муж должен прийти с работы, а то бы прилетела к тебе и надавала пощечин!