Книга Жена-незнакомка, страница 21 – Морин Чайлд

Не нуждался в ней.

Разумеется, за исключением тех ночных часов, когда они занимались сексом. По крайней мере, тогда она знала, что он ее хочет. Чувствовала это в каждом его поцелуе, в каждой ласке. В том, как он потянулся к ней, когда ему приснился кошмар. Но она знала, что в конце месяца он уедет и позволит ей уйти из его жизни.

Осознание этого вонзилось в ее сердце острым клинком. Как долго она сможет жить с этой болью?

Он был не против помочь, сказал себе Хантер несколько дней спустя. В конце концов, он здесь, не так ли? А сделать оставалось еще очень много, включая ремонт в офисе и подготовку к юбилею Саймона.

Он уже встречался с подрядчиком и разговаривал с сотрудниками, которые высказали свои предпочтения и помогли ему составить план переобустройства. Сейчас, сидя за столом в кабинете Саймона и просматривая каталог отделочных материалов, он спросил себя, как его угораздило ввязаться во все это.

Его дед дремал наверху, Марджи на кухне обсуждала с поставщиком провизии праздничное

меню, а сам он был на том месте, которого избегал большую часть своей жизни.

— Как ты здесь оказался? — пробормотал он, плеснув в стакан скотча.

— Свернул с шоссе влево, согласно указателю, — ответил кто-то на его риторический вопрос

— Раз уж ты наливаешь скотч, дружище, - послышался второй голос, — достань еще два стакана.

Джейк Торн или, как они его называли, Джей Ти, командир его группы, и Дэнни «Хула» Акиона стояли на пороге кабинета. Улыбаясь, Хантер встал из-за стола и поприветствовал своих товарищей.

— Каким ветром вас сюда занесло, ребята? — спросил Хантер, пожимая им поочередно руки.

Джей Ти был высоким блондином с проницательными голубыми глазами, от которых никогда ничего не укрывалось. У Хулы были черные волосы, черные глаза и крутой нрав. Черт побери, как же ему их обоих не хватало.

— У нас небольшое задание в Сан-Франциско, - ответил Хула. — Мы решили по пути заглянуть к тебе и справиться о твоем здоровье. Не ожидали, что у тебя такой дворец.

Хантер поморщился. Именно поэтому он никогда не рассказывал друзьям о своем происхождении.

Хула понюхал воздух и посмотрел на графин со скотчем на крае стола,

— Гмм. Тридцатилетняя выдержка. Односолодовый [1] .

Хантер рассмеялся.

— Откуда ты, черт побери, это знаешь?

- Это природное чутье. — Покачав головой, Хула оглядел кабинет, затем посмотрел на своего друга. — Почему ты никогда не говорил нам, что купаешься в деньгах? Джей Ти нахмурился.

— Полегче, приятель.

— Не умею, — ответил Хула и снова посмотрел на Хантера. — Мне просто интересно, почему наш друг скрывал от нас такое.

Хантер тяжело вздохнул.

— Чтобы не слушать, как ты говоришь, что я купаюсь в деньгах.

— Ты же знаешь, что я не хотел тебя обидеть. — Хула снова огляделся по сторонам. — Просто очень странно осознавать, что один из нас миллиардер.

— Заткнись, Хула, — одернул его Джей Ти.

— Садитесь, — сказал Хантер. Он был рад встрече с друзьями, даже несмотря на то, что теперь они знали его секрет. Достав еще два стакана, он наполнил их' скотчем и передал людям, которым неоднократно вверял свою жизнь. Они все еще выглядели ошарашенными, и он не мог их в этом винить.

Хантер не рассказывал никому из сослуживцев о своем богатстве, чтобы не выделяться на их фоне. Он хотел быть одним из них. Хотел, чтобы его уважали за человеческие качества, а не за положение его семьи в обществе. Их реакцию можно было понять. Получается, что он лгал им все эти годы.

Джей Ти, упершись локтями в колени, пристально посмотрел на него.

— Итак, почему ты ничего не рассказывал?

— Да, приятель, — добавил Хула, сверкая глазами. — Что-то не так? Ты нам не доверяешь? Боишься, что я буду просить одолжить мне денег?

Поставив стакан на свой плоский живот, Хантер бросил суровый взгляд сначала на одного гостя, затем на другого.

— Именно поэтому я вам ничего и не говорил. Чтобы вы не смотрели на меня как на богатого сукиного сына.

— Здесь новое только слово «богатого», — подмигнул ему Хула. — Серьезно, Хант, почему ты это скрывал? Будь у меня такой дом, я бы всем рассказал.

— Это точно, — усмехнулся Джей Ти. — Ты рассказываешь историю своей жизни каждому встречному.

— Да, я парень не промах, — улыбнулся Хула, затем сделал глоток скотча. — Помнится, в том году я боролся у побережья Мауи с тигровой акулой.

— Мы слышали эту историю уже тысячу раз, — сказал Джей Ти, после чего все трое заговорщически заулыбались, как будто ничего не произошло. И почему он ничего не сказал им раньше, подумал Хантер. Они отличные ребята.

— Мне вас не хватало, — сказал им он.

— Рад это слышать, — ответил Джей Ти, уютно устраиваясь в кожаном кресле. — От тебя долго не было вестей, и я начал уже думать, что ты не собираешься возвращаться.

— Я говорил ему, что все это чушь, — произнес Хула, сделав глоток скотча. — Я сказал, черта едва Хант не вернется. Он ведь живет этим адреналином.

Его друг говорил о томительном волнении перед очередной операцией, о боевом задоре во время вторжения на территорию противника, о чувстве облегчения после удачного завершения миссии.

Эти ощущения действительно управляли Хантером. Он с этим не спорил, но в последнее время начал задаваться вопросом, достаточно ли этого для полноценной жизни и как долго он еще сможет безупречно выполнять столь ответственную работу. С годами он не становился моложе, и несколько парней, которые начинали служить одновременно с ним, уже уволились или занялись тренерской работой.

Вращая между ладонями бокал, Джей Ти молча наблюдал за ним.

— Что такое?

— Ничего, — ответил его командир. — Просто мне кажется, ты какой-то... другой.

— Нет, — возразил Хантер и мысленно спросил себя, кого он пытается в этом убедить, Джея Ти или себя самого. Правда заключалась в том, что все действительно изменилось. Город. Саймон. Марджи. А он? Нет, твердо сказал себе Хантер, отметя эту мысль. — Ничего не изменилось.

— Хантер?

Все трое мужчин резко обернулись и, увидев появившуюся на пороге Марджи, поднялись.

Удивленная, она застыла как вкопанная. На ней была бледно-желтая блузка с короткими рукавами, джинсы и коричневые сандалии. Темно-рыжие локоны разметались по плечам, зеленые глаза сверкали от изумления.