Книга Коктейль "Маргарита", страница 16 – Морин Чайлд

— Что ты планируешь предпринять по поводу прибытия твоего бывшего жениха?

— Я бы хотела запихать его в самолет и быстренько отправить отсюда. Или утопить.

— Да, конечно. Но может, лучше просто избегать с ним встреч?

Такая мысль приходила ей в голову. Тем не менее она возразила:

— Остров маленький, Макс. Рано или поздно я столкнусь с Джоном.

— Он поверит, что ты замужем за мной?

— Я не знаю. Вероятно. — Как она может знать, во что поверит, а во что не поверит Джон? Не так давно выяснилось, что она совсем не знает своего бывшего жениха.

— Если он не поверит, что мы женаты, то может нарушить все наши планы.

— Я знаю, Макс, — она бросила туфли на песок и запустила руки в волосы. — Именно поэтому я ушла из клуба. Но с другой стороны, почему именно я должна избегать встреч? Я не вор. Никого не обманула и ничего не украла.

Даже в свете луны было видно, каким хмурым стало его лицо.

— Встреча с ним ничего тебе не даст. Воры не имеют обыкновения возвращать награбленное.

— Я знаю, но...

— И помни, сейчас ты зарабатываешь деньги, чтобы вернуть украденное.

— Да, но...

— Ты готова снова все потерять ради сомнительного удовольствия?

— Мне не следует этого делать? — Джанин шагнула к Максу и остановилась. — Он не только украл деньги Макс. Он врал мне. Он... — Она внезапно запнулась, поняв, что собирается признаться: Джон разбил ей сердце.

Да, сейчас с ней снова все в порядке. Депрессия отступила. Джанин снова почувствовала вкус к жизни. Но как ей было трудно вылезать из ямы, в которую посадил ее Джон! И дело не в деньгах. И даже не во лжи.

Главная причина в том, что Джон заставил ее почувствовать себя идиоткой. И, черт возьми, это ее возмущало больше всего.

— Причина твоего желания ясна, — голос Макса был настолько тих, что она едва слышала его за биением собственного сердца. — Тебе нужно понять для себя следующее. Ты действительно хочешь, чтобы этот мужчина снова помешал тебе? Готова ли ты рискнуть сделкой, только чтобы посмотреть ему в глаза и сказать, что он из себя представляет?

Джанин глубоко вздохнула. Прохладный воздух наполнил легкие. Она сама хотела знать, как собирается поступить. Пообещать избегать Джона? Но это глупо. Фэнтезис — курорт небольшой. Рано или поздно они столкнутся. И что она скажет, когда это произойдет?

У нее не было ответа.

* * *

На следующее утро Джанни и Дебби сидели у бассейна. Джанин слушала, как возмущается ее подруга.

— Не могу поверить, — Дебби покрутила головой, как будто выискивая в толпе отдыхающих Джона Прентисса. На ее лице явно читалось намерение поджарить его без масла на сковороде. — Этот лживый, подлый...

Джанин с нежностью посмотрела на подругу и улыбнулась. Как здорово иметь рядом человека, всегда готового вступиться за тебя. Человека, который понимает, каково чувствовать себя глупой. Быть обманутой.

— Спасибо, Деб.

— За что? Я его еще не поймала. Но зато когда поймаю... Легко он не отделается.

— Нет, я запрещаю тебе что-либо предпринимать. Но все равно я тебе благодарна.

Дебби поболтала коротенькими загорелыми ножками и накрыла ладонью ладонь Джанин.

— Где ты его видела?

— В клубе. Прошлым вечером. Я уверена, он высматривал там следующую жертву.

— Что ты ему сказала?

— Ничего, — Джанин вздохнула, рассматривая беззаботные лица людей вокруг. — Я сбежала прежде, чем он меня заметил.

— Ты сбежала?! Ради всего святого, почему?

Посмотрев на подругу, Джанин пожала плечами.

— Я не могла разговаривать с ним. Там была Элизабет. И, если ты помнишь, я теперь замужем за Максом.

Дебби откинула голову назад. Она рассматривала подругу так, как будто видела ее впервые.

— У тебя появился новый мужчина, и ты сразу простила эту подлую змею, которая обокрала тебя? Я тебя не узнаю!

— Все не совсем так, — Джанин оперлась локтями на колени и спрятала подбородок в ладонях. — Прошлым вечером у нас с Максом был разговор. Я сказала, что Джон здесь. Макс не захотел, чтобы я с ним встречалась. Он считает, этот червяк может догадаться о нашей игре в женатую пару и донести Элизабет.

— У него просто нет сердца.

— Я не могу его осуждать, — задумчиво сказала Джанин. Как бы ей хотелось, чтобы Макс понял то, о чем она говорила ему вчера! Чтобы разозлился на Джона. Как Дебби. Но это невозможно.

— Так ты вообще не собираешься встречаться с Джоном?

— Я этого не говорила, — возразила Джанин. Наклонившись к уху Дебби, она прошептала: — Я должна заставить его выплатить каждый цент, который он украл у меня. А если это невозможно, то, по крайней мере, иметь удовольствие бросить ему в лицо все, что думаю о нем.

— Правильно мыслишь.

— Я знала, что ты меня одобришь, — улыбнулась Джанин. В следующее мгновение ее улыбка увяла. Она прикусила нижнюю губу: — Хотя Макс не одобрит...

Дебби пожала плечами.

— А ему обязательно знать?

— Вот поэтому мы и дружим! Несколько секунд назад мне пришла в голову та же мысль.

— Хорошо, — Дебби мрачно улыбнулась. — Еще одно. Ты уверена, что Макс из тех людей, кто легко прощает обман? Для тебя не будет последствий?

Вспоминая мужчину, с которым познакомилась только неделю назад, Джанин отрицательно покачала головой.

Нет никакой необходимости сообщать Максу о решении встретиться с Джоном лицом к лицу. Она не станет впутывать его в это. Она поговорит с Джоном и вернется к исполнению роли жены.

— Просто нужно быть осторожнее.

— Что за глупая сплетня о твоей женитьбе?

Макс закатил глаза, слушая сердитый голос отца в телефонной трубке. По правде говоря, ему следовало бы приготовиться к подобному разговору. Но он не ожидал, что Элизабет так быстро разнесет весть о его новом браке.

— Все получилось очень внезапно, отец.

— Слишком внезапно, чтобы сообщить мне?

— Честно говоря, — тут Макс улыбнулся, — да.

— Кто она? Из какой семьи? Элизабет рассказала, что твоя жена выглядит вульгарно.

— Элизабет может и не такое рассказать, — Макс почувствовал, что в нем поднимается гнев на женщину, которую он когда-то любил. Или убедил себя, что любит. Джанин не выглядела вульгарно. Просто ее красота не была такой искусственной и холодной, как у Элизабет. — Вообще-то, это не ее дело. И не твое.

— Я твой отец...

— Но не нянька, — в голосе Макса ощутимо проскользнул холод, и отец, должно быть, почувствовал это.