Книга Сюрприз для Александрины, страница 28 – Наталия Ломовская

– Не всегда. Завтра пятница, увидишь – будет не протолкнуться. Перед праздниками много народу, когда акции всякие. Успеешь еще наработаться!

У меня зазвонил телефон, и я вопросительно посмотрела на Диляру.

– Я же тебе повторяла сто раз – никаких телефонных звонков на работе! – окрысилась она на меня, хотя я могла бы поклясться, что ничего подобного она не говорила ни разу. – Телефон надо оставлять в своем шкафчике! Ладно уж, беги, ответь, только быстро!

Я спряталась в коридоре за торговым залом. Звонила Стася.

– Аська, тут Париж, это настоящий рай! Но ты-то как там?

– А тут эдем. Ничего, нормально, – ответила я, понижая голос. – Только я зеленая.

– В каком смысле? – не поняла Стася. – Заинтересовалась экологией?

– Да какой там экологией! Волосы у меня зеленые после краски! А тут еще и платье зеленое выдали!

Стаська засмеялась.

– Бедная ты моя. Теперь ты как лягушка?

– Макаров сказал – как дриада.

– Кто такая дриада? – автоматически спросила Стася и вдруг как спохватится: – Макаров? Ты и с ним уже познакомилась?

– Немного, – сказала я, зажимая трубку рукой. – Слушай, я сейчас на работе, не могу говорить. Перезвони мне часа через четыре, когда рабочий день закончится, ладно?

– Интересно знать, к чему относится это «немного»? – послышался мужской голос. Оказывается, Макаров уже некоторое время стоял у меня за спиной.

– Вы меня опять напугали, – пожаловалась я, закрывая телефон и пряча его в накладной карман юбки. – Вы все время меня пугаете.

– Я такой страшный? – обрадовался Макаров.

Нет, он был нестрашный. Он был даже очень привлекательным, с этими своими синими глазами и яркой каштановой шевелюрой. От него исходила веселая сила.

– В меру, – кивнула я.

– Как вы со мной разговариваете, – заметил мой высокий начальник. Впрочем, вполне добродушным тоном.

– А как?

– Смело. Как равная. Не как служащая.

– А разве служащие вам не равны? – удивилась я. – Не рабы ведь. Не холопы.

Жан Макаров посмотрел на меня так, как будто я внезапно принялась излагать ему сложную и запутанную философскую концепцию. Его ярко-синие глаза затуманились.

– Вы необыкновенная девушка, Настя, – сказал он и поспешил прочь.

Надо же, он сразу запомнил мое имя.

То есть Стасино имя.

Назавтра мне нужно было идти на тренинг. Я немного волновалась, так как никогда не принимала участия в подобного рода увеселениях. Тут следует заметить, что, беспокоясь из-за разных рабочих моментов в «Эдеме», я совершенно запамятовала, что меня будут искать. Теперь я нисколько не сомневалась, что Аптекарь уже знает о моем исчезновении. Наверняка он уже вернулся, вызванный Ириной Давыдовной.

А может быть, и нет.

Может быть, он решил не прерывать своей командировки.

В любом случае меня уже ищут.

Ну, пусть поищут. В экстравагантно одетой девице с зелеными волосами нереально признать тихую мышку, забитую девочку.

Так что я была спокойна. Как выяснилось, зря.

Придя на семинар, я сразу увидела Макарова.

Он сидел в первом ряду и делал вид, что ему страшно интересно, о чем говорит девушка, расставляющая на столе банки и пробирки. Девушка сияла белозубой американской улыбкой и просто-таки из кожи вон лезла. Это мне отчего-то ужасно не понравилось. Но что Макаров здесь делает, интересно?

Я вовсе не собиралась садиться рядом с ним, но ноги сами понесли.

– Настя, – обрадовался и как бы даже удивился Макаров. – Садитесь же скорей, я вам место занял.

Этот человек умел выбить меня из колеи. Зал с составленными рядами стульев был полупустым.

– Можно начинать? – спросила Макарова девушка за столиком.

– Да-да, пожалуйста.

Я раскрыла блокнот, щелкнула ручкой, приготовилась записывать.

Девушка рассказывала очень хорошо, я даже не ожидала.

Я ничего не записывала – я все видела своими глазами.

Я видела египетских девушек, прекрасных жриц страшных богов. Их груди заострены, их глаза полуприкрыты… В высоких прическах они прячут мешочки, где бараний жир смешан с маслом жасмина, благоуханные звезды которого в изобилии расцветают по весне вокруг дворцов… Жир тает, стекает на волосы, на смуглые шеи, капает с рук, благоухает нестерпимо прекрасно. Королева Хатшесуп повелела всем благородным дамам использовать ароматические масла, протирать ими кожу – это придаст ей блеск и защитит от жгучих лучей солнца. Юные жрицы поют, они танцуют, они нараспев читают молитвы, они обнимают друг друга, воплощая собой сущности женского божества: Хатор и Мут-Сехмет, Исиду и Нефтиду, ублажая богов своей красотой и совершенством, поддерживая Маат музыкой и священным танцем. На треножниках курятся таинственные смеси. В Эрфу и Филах на стенах храмов найдены иероглифами записанные составы… Мирра, мастиковое дерево, ягоды можжевельника, семена пажитника, фисташки… Толкут, просеивают, смешивают с медом, вином, со смолой вечнозеленых деревьев. Добавляют красители и целебные вещества. Готовят мази, смешивая состав с животным жиром. Мази хранят в алебастровых и глиняных вазах, в маленьких сосудах из фаянса и камня… А в Греции сосуды для благовоний изготавливают в городе Коринфе, на Родосе, украшают их росписью, придают им причудливые формы божеств и сирен, животных и птиц. Совершеннейшая прелесть – сосуд в виде женской ножки, обутой в сандалию, яблочная округлость пятки, тонкие пальчики – модель давно умерла, рассыпался прах ее, так что и не сыщешь, а сосуд живет и даже благоухает отдаленным эхом ладана и мирры.

А в Древнем Риме – ладан и мирра, сандал, мускус, корица, имбирь, ваниль, розовая вода и шафран. Любители кровавых зрелищ пропитывали ароматными жидкостями навесы в амфитеатрах, чтобы вдыхать ароматы во время жестокого боя гладиаторов. Пирует в своих пышных чертогах император Нерон, и над его погруженной в мрачные, черные думы головой серебряные трубы разбрызгивают ароматические составы, а над длинным столом летают белые голуби, чьи крылья смазаны благоухающими мазями. Запахи считаются целебными – ладан успокаивает мысли, иссоп [4] усмиряет бешеный нрав, лаванда навевает дремоту. Необходимые качества в применении к императору, который, упившись темным фалернским вином, ударил ногой свою беременную жену так, что она выкинула плод, а потом и сама умерла от горячки? Разумеется, ее тут же объявили святой. Августа Поппея Сабина была набальзамирована душистыми маслами, в ее честь воздвигли храм. Были в ходу розовое, анисовое, фиалковое масла, масло из лилии. Римляне орошали духами даже своих кошек, лошадей и собак.

Юлий Цезарь запретил использовать в парфюмерии и медицине экзотические ингредиенты, но усилия его пропали втуне – в Рим все так же двигались тайными тропами караваны из Индии, Месопотамии, Египта, чванные бактрианы и скромные ослики везли благоухающие тюки туда, а оттуда вывозили уже готовые благовония, ибо рецепт их приготовления держался в глубокой тайне, и немало людей полегло за эту тайну… Парфюмеры Древнего Рима распространили свою продукцию далеко за пределы великой империи – в Индию, Африку, на Аравийский полуостров, благо транспортировать их стало удобно – уже делали стеклянные флаконы. В раскаленных стеклодувнях мастера-сирийцы выдували пузырьки в виде капель воды, букетов, прелестных головок… При раскопках археологи обнаружили парфюмерную лабораторию – с прессом для выдавливания масел, сооружением для их переработки и очистки и контейнерами для хранения, и самой драгоценной находкой явились остатки духов, произведенных сотни лет тому назад.