Онлайн книга «Возвращение капитана мародеров»
|
На подъезде к селению всадникам открылась живописная картина: один из водопадов гулко низвергал потоки воды со своих уступов, образуя внизу небольшое озерцо, вода из которого, совершая немыслимые зигзаги меж огромных валунов, тоже устремлялась в Эбро. Не сговариваясь, путники решили заночевать в Каспе. – Прекрасное место! – с чувством произнес граф. Он спешился, с удовольствием испил холодной воды и освежил ею лицо, после чего лукаво добавил: – Если здешние крестьянки столь же хороши, как природа, я, пожалуй, не отказался бы от их любовных ласк. – Вы неисправимы, граф! Мы преодолели более десяти лье, а вы совсем не испытываете усталости? Или, на худой конец, голода? – Ничуть. Хотите верьте, хотите нет, но я себя действительно прекрасно чувствую! Более того, полон сил и, прошу прощения, желаний. Я только сейчас понял, чего мне не хватало все последние годы, проведенные около семейного очага. – Чего же? – Авантюр, приключений, тайн! Сконци, понимающе улыбнувшись, тоже спешился. – Пожалуй, тропинка, ведущая к селению, слишком крута: иначе как на муле или осле ее не одолеть. Так что предлагаю поберечь ноги наших лошадей. Ведя скакунов под уздцы, иезуит и граф неспешно поднялись в селение. Около ближайшего крестьянского дома, сложенного из местного камня, играли ребятишки. Завидев незнакомых сеньоров, они тотчас исчезли. – Чем могу служить благородным идальго? – раздался вдруг откуда-то из-за спины вопрос, прозвучавший на отчетливом арагонском диалекте. Друзья оглянулись: перед ними стоял мужчина, одетый в длинную домотканую рубаху и такие же штаны. Шарль прекрасно понял смысл вопроса: он неплохо владел испанским, на котором предпочитали общаться во Франции дворяне ― выходцы Арагонского и Наваррского королевств и герцогства Леон. – Нам нужен ночлег и сытный ужин, ― ответил граф по-испански. Крестьянин низко поклонился: – К сожалению, мой дом для вас слишком беден и тесен. Могу предложить лишь сеновал, а на ужин ― овечий сыр, молоко да пресные лепешки. Шарль взглянул на Сконци, тот утвердительно кивнул. – Отлично, нас это вполне устроит. Иезуит извлек из поясного кошеля медную монетку и протянул арагонцу. Тот с поклоном принял ее. Сеновал оказался достаточно просторным, чем приятно удивил временных постояльцев. Шарль отстегнул меч, скинул амуницию и надоевшие ботфорты и с удовольствием растянулся на сухой душистой траве. Поблизости блеяли козы и овцы, но ни их голоса, ни доносящиеся из-за перегородки исходящие от животных запахи ничуть не мешали: ему подобные ночевки были не впервой. Шарль закрыл глаза и окунулся в череду воспоминаний о боевой молодости… – Ужин для благородных сеньоров, – услышал он сквозь полудрему женский голос: жена крестьянина принесла еды. Спутники сытно подкрепились и, накрывшись плащами, быстро заснули. Уже проваливаясь в царство Морфея, Шарль лениво пожалел, что ему так и не довелось предаться любовным утехам с какой-нибудь молоденькой крестьянкой. * * * На следующее утро Сконци и д’Аржиньи продолжили свой путь. Иезуит всю дорогу был немногословен, явно над чем-то усердно размышляя. Граф ему не докучал: он находил утешение в созерцании арагонских пейзажей. На берегах многочисленных озер, образованных каскадами водопадов, паслись пестрые стада коз, овец и коров; не обремененные домашними заботами крестьянские дети весело и шумно плескались в воде; загорелые рыбаки сосредоточенно удили рыбу. К концу дня, когда солнце уже клонилось к закату, всадники достигли странного, одиноко стоящего посреди живописных просторов дома. Каменное строение с множественными пристройками из прутьев, обмазанных для крепости глиной, на первый взгляд казалось необитаемым. Присмотревшись же, Шарль заметил во дворе двух мужчин в длинных домотканых одеждах, похожих на монашеские рясы, а чуть поодаль ― деревянный крест, обозначавший, видимо, место для каждодневных молитв. Всадники приблизились и спешились. – Приветствуем вас, братья! – обратился к мужчинам Шарль. – Да поможет вам Господь в земных трудах ваших! Монахи почтительно поклонились: – Благодарим на добром слове, путник. Шарлю показалось, что монахи несколько напряжены. – Мы просим вашего дозволения, братья, остаться у вас на ночлег, – сказал Сконци, доставая из кошеля очередную монету. Братья-монахи стушевались. – Отдадите ее брату Хорхио, – сказал, наконец, один из них. – Следуйте за мной. Граф и иезуит вошли внутрь монастыря и тотчас почувствовали приятную прохладу. Посреди единственного помещения (не считая хозяйственных пристроек) располагался очаг, огонь в котором едва теплился. Котелок, висевший на цепи, прикрепленной к потолочной балке, был пуст. Дым огибал его и разбегался тонкими струйками в разные стороны. Подле очага на колченогом табурете сидел старец с длинной бородой, также облаченный в домотканую рясу. – Путники… – сказал он, не оглядываясь. – Двое… Прибыли верхом… И куда следуете ― в Тартосу, Ампосту или Сарагосу? Шарль и Сконци переглянулись. – В Тартосу, – уверенно ответил Сконци. – Я слышу в твоем голосе ложь… Ты – иезуит, не так ли? Сконци удивленно вскинул брови: – Почему вы так решили, святой отец? – Иезуитов, доминиканцев и инквизиторов я чувствую за сто шагов. От них исходит запах крови невинных жертв. Сконци растерялся. Пожалуй, впервые в жизни. – А брат Хорхио ― это вы, святой отец? – придав голосу максимум почтения и любезности, поинтересовался Шарль. – Я… Вот уже десять лет. С тех пор, как покинул, Божьей милостью, мирскую суету… – Нельзя ли нам получить у вас кров на одну ночь, отец Хорхио? – спросил граф. – Можно, наемник. Оставайтесь, – бесстрастно ответил старец. Шарля пронзила дрожь: «Откуда ему известно о моем прошлом?» Брат Хорхио повернулся, наконец, к странникам и воззрился на них неподвижными, широко раскрытыми глазами. Монах был слеп. Графа д’Аржиньи охватило оцепенение. – В молодости, святой отец, я действительно служил наемником в Бургундии. Но как вы об этом догадались? – Я слеп, а у слепых людей, как известно, обострены другие органы чувств… – В том числе умение читать прошлое? – не удержался Сконци от сарказма. Старец усмехнулся: – Просто я знаю, что ты обманул меня, иезуит: ваш путь лежит не в Тартосу. Впрочем, это не имеет значения, ― добавил он ровным тоном. – Ночью будет сильная гроза, так что вам и впрямь лучше остаться. Братья позаботятся о ваших лошадях. |