Онлайн книга «Дочки-матери»
|
Рука ее задумчиво лежала на растрепанной макушке, сама она превратилась в слух. Даже не заметила, как подошла девушка из команды организаторов и поменяла сломанный аппарат. Встрепенулась только, когда та прошептала «пожалуйста». Инна торопливо приладила новый наушник к уху и растворилась в елейном голосе переводчика. Очнулась она лишь в перерыве – голос в наушнике смолк, а сам мэтр опустился в кресло, появившееся на сцене… На четыре дня Инна пропала из реальности, нанизывая, как драгоценные камни, новые мысли на нитку собственных размышлений. Она многое знала и раньше, о чем-то догадывалась, но сталкиваться с этими готовыми, ограненными и сияющими правилами искусства ей раньше не приходилось. Благодаря семинарам Инна осознала и то, что мучило ее, заставляя размышлять о собственной неполноценности многие годы: любовь и искусство не уживаются рядом. У человека творческого нет сил для работы над отношениями. Художнику нужна максимальная концентрация энергии и отдача всего себя – книге, картине, музыке. Значит, зря она изводила себя скандалами с Сашей. Напрасно пыталась соединить свою жизнь с Игорем. И тем более никуда не годились попытки прижиться в журнале. Миссия стать полноценным членом общества невыполнима: она обречена на одиночество – единственное состояние, в котором человек способен творить. Разве не о том же самом рассказывал ей Серж Лютанс, всей своей жизнью подтверждая этот простой принцип. Дойдя, наконец, до элементарных истин, Инна почувствовала не страх, а облегчение. Душевный подъем. Пора было перестать изводить себя несвойственными ролями и признать право на внутреннюю свободу. Первое решение созрело молниеносно – уйти из журнала. После четырехдневного семинара в ее голове теснилось такое количество идей и открытий, что она не могла больше ждать. Нужно было немедленно погрузиться в Забытый Мир, еще несовершенный – теперь она это видела ясно, – но такой притягательный. Ждать по десять часов каждый день, просиживая их в офисе? Нет, она не могла! Инна летела над сугробами, забыв о земном притяжении. Формула успеха казалась теперь простой: концентрация энергии, вложение всего себя. На протяжении многих лет у нее ничего не получалось в творчестве лишь потому, что она разменивалась понапрасну. Теперь все изменится… Яркий, невесть откуда взявшийся свет, ослепил ее и чуть не свалил с ног, лишив равновесия. Она зажмурилась и услышала три яростных гудка, потом звук хлопнувшей двери автомобиля. – Решила спрятаться?! В свете фар Инна ничего не могла разглядеть. – Суббота была вчера! – Она, наконец, узнала разъяренный голос гигантской марионетки, нависшей над ней. – Я тебя два дня ищу! Скрежещущий звук показался Инне удушливым лассо, которое накинули ей на шею, чтобы стащить на землю с небес. Она вспомнила и про «Мерседес», и про деньги, и про пиары. И тут же ярость, словно огонь, разбежалась по жилам. Не стоило настырной кукле сегодня к ней лезть! – В чем дело? – бросила она. – Деньги давай! – За что? – Инна смотрела в глаза мужчине с ненавистью, в которой не было и намека на страх. – Ты! – он задохнулся от возмущения. – Сашка твоя беспризорная! Мой «Мерседес»! Обвинения в том, что она никудышная мать, на этот раз Инну не тронули. Правда есть правда. – Показывай! – сурово велела она и, не дожидаясь, когда разъяренный клоун начнет экскурсию, сама пошла вокруг машины, всматриваясь в ее лоснящиеся бока. Только обходя автомобиль в третий раз и изо всех сил напрягая зрение, Инна заметила на задней левой двери небольшую вмятину. Все?! Менять из-за этого дверь?! – Беги к своей кукловодше, – сверкнула она бешеными глазами, – и сообщи, что денег не будет! – Что? – Ты все слышал! – В интонации Инны появились повелительные ноты. Несколько секунд он оторопело смотрел на нее, потом попятился к водительской дверце. – Значит, не хочешь по-хорошему, – прошипел он, – ну, ты у меня попляшешь! – Ради бога! – развеселилась Инна и зашагала к подъезду. Правильно Сашка говорила про нее – «тупое существо». Нельзя позволять другим людям вить из тебя веревки, а она только это и делает! Дочери дома еще не было. Звонить и затевать очередной скандал Инна не хотела – чувствовала, что смертельно устала от такой жизни. Пусть Сашка, если ей нравится, делает ошибки, падает, поднимается – все сама. Человек вырос, мать ему не нужна. Сбросив сапоги, она прошла в кухню и нажала кнопку чайника. Пара бутербродов, чтобы перестало сосать под ложечкой, и – за работу. Через двадцать минут Инна уже ничего не слышала и не видела – в ЭТОМ мире ее больше не было… Такого ясного утра Маковецкая не могла припомнить за последние несколько лет своей жизни. Да еще зимой! Голубое небо искрилось, солнце бросало праздничные блики в радужный снег. Первой мыслью было проваляться в постели до полудня, любуясь ярким пейзажем за окном, потом неспешно встать, приготовить кофе и вернуться в Забытый Мир. Но оттягивать неприятную процедуру никакого смысла не было: решение принято, нужно его осуществить. При первой же мысли о работе перед глазами возникло разъяренное лицо Лады. Инна, тяжело вздохнув, встала с постели и побрела в душ. Даже не заглянув в редакцию, она отправилась к кабинету начальницы. Решительно постучала и в ответ на недовольное «войдите» открыла дверь. – Яви-илась! – Лада была уже на взводе. Вот и прекрасно: не возникнет желания отступить. – Я ненадолго, – Инна улыбнулась, испытывая наслаждение от этих слов. – Где ты была?! – На семинарах, – честно сообщила она, – приезжал преподаватель из Голливуда, сценарное и писательское мастерство. Лицо у Лады вытянулось. – Я не подписывала тебе никакой учебы! – Нет, это моя инициатива, к работе отношения не имеет. Лада смотрела на подчиненную так, словно видела ее впервые в жизни. Глаза главного редактора яростно сверкали. – Я поделилась с тобой деньгами, – процедила она, – думала, тебе можно уже доверять, сработаемся… – Вряд ли, – Инна достала из сумочки золотой конверт, – здесь вся сумма. И вот еще! На стол перед Ладой лег рукописный документ в прозрачном файле. Она опустила глаза, прочла первую строчку, и брови ее поползли вверх. – Куда тебя пригласили? В «Обозрение»? В «Маскарад»? – Лада тяжело дышала. – У них что, зарплата больше? – Не знаю. Я не перехожу из журнала в журнал. Увольняюсь, и все. – С ума сошла, – Лада шипела змеей, – на что будешь жить? – Разберусь. Буду книги писать. – Что?! – Лада несколько секунд смотрела на подчиненную ошарашенно, а потом расхохоталась. – И эта туда же! Ты думаешь, Суслов не пишет? Или Влад? Да каждый журналист пишет по книге! Деньги-то тут при чем? |