Онлайн книга «Ради тебя одной»
|
– Надеетесь что-нибудь получить? – поразилась Зайцева. – Нет, конечно, – не стал врать Тригубов. – Просто ребята хотят съездить за счет фирмы в Сочи. В мае там уже неплохо. – Тогда другое дело, – сказала Люда. – А может, тебе превьюшек хватит? Куда вам реальные размеры с разрешением сто точек на дюйм? И зачем все семь? Это ж гигабайты получатся! – Нет, давай лучше по полной программе, – попросил Тригубов. – Во-первых, выбор будет. А во-вторых, надо всегда все делать хорошо. Плохо – оно само получится. – Это была любимая поговорка шефа, и это было, пожалуй, единственное, в чем Тригубов соглашался с Береславским. Он передал Зайцевой семь пустых компакт-дисков для записи файлов. – И не говори никому, ладно? – попросил он. – А то наши боссы тендерились за этот заказ. – Не проблема, – сказала Люда. – Только одного не возьму в толк. Вы же сами и придумали это убожество. Куда файлы дели? Сеня выдумал на лету и, как всегда, божественно: – Людка, в этом все дело. Я отметил непоездку на Каннский фестиваль (Тригубову, единственному из всей группы, по неведомой причине буржуи не открыли шенгенскую визу) и изрядно нажрался. – Ну и что? – не поняла Зайцева. – А то, что по пьяни расформатировал винчестер. – Да, Сенечка. Лучше, чтобы ваш Аркадьич этого не знал, – по-матерински рассудительно сказала добрая Зайцева. Через один час сорок минут – включая дорогу – Ефим держал в руках искомые файлы, а Сеня, так и не поняв, с какой целью его использовали, слегка обиженный удалился к себе. Дальше как раз и пошла работа, которую не передоверишь. Даже лучшим друзьям. Ефим тряхнул стариной, и на ноутбуке Rover с инсталлированным заранее фотошопом аккуратно наложил требуемый оригинал-макет рекламного щита на нарисованную в масштабе торцевую стену Жабьего проклятого дома. Все размеры стены были сняты с планов, которые удалось-таки добыть ехидной подруге Зинке и ее мужу Леве. Последний поклялся всеми компьютерными клятвами, что в базе данных на сервере БТИ никто в жизни не узнает о копировании. «Привязать» макет к стене по строительным осям помогла «живая» фотография рекламного щита, сделанная с натуры Мариной Ивановной. Тоже, конечно, относительно «живая»: снимала-то Марина Ивановна цифровой камерой Береславского Nikon-990. – Руки и труд человека дивные дива творят, – мурлыкал Ефим себе под нос. Может, он в словах что-то и напутал, но 3,34 мегапикселя, записанные на флеш-карту нелюбимой им «цифры» (Ефиму все время казалось, что из добротных, проработанных изображений в цифровом исполнении уходит нечто неосязаемое, а именно – душа), окончательно «сшили» виртуальный макет и реальную стену. Далее трудолюбивый Береславский тщательно разметил на макете несколько выбранных им точек: в тех местах, где рекламное изображение накладывалось на проекцию кабинета Жабы. Кстати, при детальном изучении кресло Прохорова оказалось все-таки не за изображением дисплея, а точно под кнопкой перелистывания меню, расположенной строго по вертикальной оси нарисованной мобилы. То есть чуть ниже дисплея. Впрочем, не исключено, что целиться Велегурову придется малость выше или ниже этой кнопки: когда станет ясно, на какой высоте окажется амбразура в торцевой стене дома напротив. Ефим вдруг поймал себя на мысли, что спокойно и, он бы даже сказал, буднично занимается не вполне обычным для себя делом: подготовкой заговора с целью убийства видного государственного деятеля. Он даже в затылке почесал, захваченный внезапно открывшейся перспективой. Но потом резонно решил, что лучше иметь проблемы после смерти Жабы, чем не иметь их после собственной безвременной кончины. Дверь кабинета внезапно открылась, и в нее ворвался разъяренный главный бухгалтер «Беора» Александр Орлов. (Ефим мгновенно захлопнул ноутбук.) За ним показалась смущенная и встревоженная Марина Ивановна, получившая от Ефима абсолютно недвусмысленное указание: «Не пускать никого!» – Что тут за тайны мадридского двора? – с порога разорался обычно тихий Сашка, заметивший инстинктивное действие Ефима. – Сядь, успокойся, – поприветствовал друга Береславский. – Спасибо, я уже сидел, – вспомнил старое главбух. – Какого хрена вы затаились? Одна молчит, другой молчит, Ивлиева чуть не неделю нет. Твои уехали без тебя. Что происходит? Ты на войну, что ли, собрался? Береславский вдруг понял, что в данной ситуации лучше не врать. А поскольку рассказать всю правду не представлялось возможным, ответил кратко: – Скорее – да. – С кем? – перебил Орлов. – Сашка, хочешь – обижайся, хочешь – нет, это не твое дело. – Как это – не мое? – аж зашелся от обиды Александр Иванович. Даже лысина покраснела. – Так. Не твое. Помочь ты не сможешь. Помешать запросто. Ты свое отвоевал в прошлый раз. Сейчас моя очередь. За четверть века знакомства Орлов научился разбирать самые тонкие нюансы Ефимова настроения. Здесь было очевидно: ловить нечего. Остается либо смертельно обидеться, либо предложить любую посильную помощь. С остальными представителями Орлов выбрал бы первое. С Ефимом – пошел на второе. – Может, ваше высочество мне что-нибудь все-таки доверит? – язвительно поинтересовался он. – Мне нужны деньги, – сказал Ефим. – Сколько? – Сколько есть. И еще пару чистых мобил. – Это все? – спросил Орлов. Он, конечно же, обиделся. – Все. Да! – вдруг крикнул он в спину другу, вспомнив кое-что важное. – Что еще? – обернулся Александр Иванович. – Если до послезавтра ситуация не рассосется – уезжай с женой и детьми. – Куда? – спросил Орлов. – Куда глаза глядят. Учти – за тобой могут следить. – Это так серьезно? – поразился главбух. – Более чем, – грустно сказал Береславский. – Надеюсь, за два дня рассосется. Но ты помни. И денег на бега отложи. Гулять придется не меньше месяца. – Хоть бы объяснили, черти! – в сердцах сказал Александр Иванович. – Пока нельзя, – с досадой ответил Ефим. – Не обижайся, ладно? – Ладно, – сгорбившись, ответил Орлов, повернулся и вышел. А Ефим вернулся к компьютеру. Еще через полчаса файл был в полном ажуре. Пригодилось и высокое первоначальное разрешение. Теперь нужно будет дождаться обеденного перерыва и без свидетелей вывести чертежик на Xerox DC-12. Велегуров Я долго обдумывал мысль, пришедшую мне в голову во время беседы с Ефимом. Чтобы пуля пробила стену и не потеряла направления, старая ржавь действительно не годилась. И единственное, что могло подойти, – это пресловутый снайперский комплекс «В-94». Я – один из первых строевиков, которым попался этот агрегат. До нас его испытывали только на тульском полигоне. |