Книга Счастье бывает разным, страница 15 – Иосиф Гольман

— Я могла бы работать в бухгалтерии.

Чистов отрицательно качнул головой. На двадцать-тридцать операционных проводок в месяц второй бухгалтер точно не нужен.

— Могу переводить с английского и китайского, — продолжила Марина.

— С китайского? — удивился работодатель. — Вы и им владеете?

— Он мне родной, — улыбнулась девушка. — Мой папа — китаец, Ли Джу. Учился в Свердловске. Потом долго жил в России.

— А где он сейчас? — непонятно почему спросил Чистов.

— В Гуанчжоу, — не удивилась вопросу Марина. — Крупный предприниматель. Я несколько лет жила у отца. Да и сейчас часто летаю.

Вот те раз. Владимир настроился на другое понимание ситуации: бедная девочка зацепила матерого мужичка. Может, даже не только из-за денег — это Чистов вполне допускал: Катеньку же Воскобойникову сын пролетария Басаргин не деньгами сманил. А тут оказалось — не совсем бедная.

Скорее даже — совсем не бедная. Он почти сразу вспомнил: фамилию Ли Джу слышал от жены и знал из деловой прессы — в контексте продажи этому самому китайцу серьезной доли в российских металлургических комбинатах. А тот в ответ обещал многомиллионные инвестиции. Разумеется — не в рублях.

— А в бизнесе отца не захотели работать? — спросил Чистов. — Ему разве не нужны свои люди, к тому же — знающие русский?

— Я, вообще-то, ветеринар, — ответила Марина. — И хотела бы работать только с животными. Ну а если это невозможно — то где угодно, кроме как у родственников. Ваши дети с вами работают?

— Нет, — честно ответил Чистов.

И все же ему было кое-что непонятно.

— Марина, я не против вас взять, но если вы хотите работать в ветеринарии и материальные проблемы у вас не стоят, то зачем вам рекламно-производственная фирма?

— На самом деле все без загадок, — как-то утомленно объяснила девушка — видно, эта тема ее давно достала. — И отец, и Иван против любой моей работы. А против работы со зверьем — особенно. У них есть на то причины.

Поскольку раскрывать причины она не стала, то Чистов не стал и допытываться.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Есть у меня идея. Мы поставляем довольно много сувенирной и канцелярской продукции из Европы. Если вы найдете замещающую китайскую — не худшего качества и дешевле, — то вот она и ваша работа.

— Думаю — смогу, — просто ответила она.

А потом так же просто задала ошеломивший Чистова вопрос:

— А можно поинтересоваться: вы и вправду согласились махнуться с Иваном женами?

У него перехватило горло.

Несколько секунд Владимир Сергеевич просидел, можно сказать, с открытым ртом. Потом, придя в себя, кратко ответил:

— Нет.

— А он предлагал?

Чистов, подумав мгновение, ответил честно:

— Прямо — нет.

— Значит, косвенно все же предлагал, — усмехнулась Ли Джу. Теперь она вовсе не была похожа на старшеклассницу. — А вы ему в морду дали? — продолжила она свой более чем странный допрос.

— Нет. — Чистов уже снова был в форме.

— Почему? На труса вы не похожи.

— Спасибо и на этом, — невесело усмехнулся Владимир. И, собравшись духом, ответил на главный вопрос: — Если твоя женщина без принуждения выбрала другого, какой смысл этого другого бить? Вы же не собираетесь мстить Кате?

— Я как раз размышляю на эту тему, — спокойно сказала та, глядя своим непроницаемым взором прямо в широко раскрытые глаза Чистова.

И более не сказав ничего, лишь договорившись о дате начала работы и вежливо попрощавшись, через пару минут ушла. Даже не спросив о предполагаемой заработной плате.

Чистов задумался.

Девушка его заинтересовала. С самого начала. А уж от завершающей части беседы его пульс до сих пор полностью не восстановился.

Да и как сотрудница точно устраивает, особенно с учетом того, что ее зарплату и бонусы будет возмещать Басаргин.

Самый же главный плюс был в том, что заполнявшая его до момента встречи тоска заметно ослабла. И это внушало надежду, что со временем в самом деле может стать легче.

Главное — поменьше думать о Катерине. Что ушло, того не воротишь — вот основная мудрость его теперешней жизни.

Несомненно, Чистов принял правильное решение.

Но, как это с людьми часто случается, приняв правильное решение, он тут же совершил неправильное действие.

Почти машинально набрав Катин номер, Чистов, вместо того чтобы сбросить звонок, дождался ее ответа.

— Алло?

— Это я, Кать, — тихо сказал Владимир.

— У тебя все в порядке? — спросила она. Конечно, ей было тревожно за бывшего мужа: если он обеспечивал ей тыл, то она ему — все остальное.

— Да, — не знал, что сказать, Чистов. — Жена Ивана приходила.

— Нашли ей работу?

— Оказалось, она знает китайский и имеет серьезные контакты в Гуанчжоу.

— Вот это да! — радостно удивилась Катерина. — Да вы удвоите прибыль, когда сами начнете все возить, тем более — из Китая. А качество там вполне достойное, нужны только правильные партнеры.

— Ну да, — согласился Чистов. И, чтоб не молчать — вешать трубку совсем не хотелось, — спросил: — Из детей никто не звонил?

— Майка только. Еще утром, дома. Разве я тебе не сказала?

— Нет.

— Странно.

— Что дочка хотела?

— Узнать, кто ее отец, — в лоб объяснила Катерина. — Ей Басаргин звонил.

— Зачем? — разозлился Чистов. — Это вообще не его дело!

— Не факт, — устало сказала Воскобойникова. — Есть шанс, что и его тоже. Ты же в курсе. И всегда был в курсе.

— Да плевать мне на шанс! — заорал Чистов. — Она ж беременная! Ей сейчас нужен весь этот психоз?

— Беременность — естественное состояние женщины, — скучным голосом сказала Катерина. — Понервничает — успокоится. — И положила трубку.

Чистов с полминуты послушал короткие звонки и принялся набирать Майкин номер. Когда дело касалось здоровья детей, он всегда был чуточку сумасшедший, в отличие от спокойной и уверенной супруги.

К счастью, Майка ответила сразу, а то б седины у него прибавилось — каких только страшных картин в своем сознании он уже не нарисовал.

— Дочка, привет! — закричал он в трубку.

— Привет. — Она точно была не в лучшем настроении — уж что-что, а душевное состояние своих детей Чистов мог определять мгновенно.

— Ты что в печали? — взял он быка за рога.

— А с чего мне радоваться? — откровенно заплакала обычно стойкая Майка. — Вы с мамой расходитесь. Я с Сашкой — тоже. Да и чья я дочка — неизвестно.