Онлайн книга «Холод черемухи»
– Вы знали его? – прямо спросила Дина. – Вы кто? – Я – Веденяпина Нина Алексеевна. Да, я хорошо его знала. Она зарыдала, затряслась и пробормотала сквозь рыдания: – А вы? Вы его тоже знали? – Я – Дина Ивановна Форгерер. Окончила гимназию Алфёровых. И я, и моя сестра Таня. – Он ничего, поверьте мне, – захлёбываясь слезами, зашептала Нина Алексеевна, – он ничего не мог сделать такого! Он же не военным был человеком, совсем не военным, нисколько! Я даже не думаю, что он умел стрелять! Какой там Колчак и Деникин? – Тише! – одёрнула её Дина. – Пойдёмте отсюда! – Куда? – прошептала Веденяпина. – Нам некуда идти! А у меня там сын, понимаете? Сын у меня там! У них! – Вы сказали: Веденяпина? – опомнилась Дина. – И мужа вашего зовут Александром Сергеевичем? И он у вас врач? Психиатр? Глаза Нины Алексеевны потемнели от страха. – Откуда вы меня знаете? И мужа? Откуда? – Неважно! – отрезала Дина. – Не бойтесь, я не из ЧК! – Скажите: откуда? – прошептала Веденяпина и дотронулась до Дининого рукава своей мокрой от слёз рукой. – Сейчас всё так страшно, ужасно… Скажите! – Я сестра Тани Лотосовой. Той Тани, какую вы видели. – Ах, Тани! – Веденяпина опустила голову и тут же снова подняла её. – Вы, может быть, думаете, что я сейчас возмущаться буду? Жаловаться? Да разве сейчас нам до этого? Господи! Вы видели? Их расстреляли! И Сашу… Она опять сморщилась, стараясь удержать подступившее рыдание. – Подумайте только! – хрипло забормотала она. – Мне сын мой записочки пишет! Мы с мужем всё ждём: он вернётся… А что, если завтра… И замолчала. – Его отпустят! – неуверенно сказала Дина. – Я вас уверяю, что отпустят… – Откуда вы можете знать? Дина закусила губу. – Я не могу вам сказать. Об этом нельзя говорить. – Нельзя? Даже мне? Он – мой сын! – Совсем никому! Даже вам! Вы поверьте… – А я очень верю! – страстно, дико, восторженно перебила Веденяпина. – Я очень вам верю! Если бы я не верила, если бы все эти месяцы, как его увели, если бы я не верила, неужели бы я прожила так долго? И вдруг словно вспомнила что-то. – Я Сашу, Алфёрова Сашу, Александра Данилыча, видела в тот день… – В какой? – испугалась Дина. – В тот день, – повторила Веденяпина. – Я пошла за дровами на Смоленскую. А мне и не нужны были дрова, у нас ещё были дрова, меня что-то словно толкало… Шёл снег, небольшой, зима-то кончалась, но снег ещё шёл… И вдруг он окликнул меня. – Голос её сорвался. – Когда я вернулась домой, то Васю уже не застала. Они его взяли, пока я ходила… – Говорю вам: его должны отпустить… Его очень скоро отпустят! – Сестра ваша здесь? – тихо спросила Веденяпина. – Сестра моя здесь ни при чём, – так же тихо ответила Дина. – И вы о ней не говорите, пожалуйста! Куда вы сейчас? – Я в церковь. Я часто хожу. Проводите меня. Дина пошла было рядом с Ниной Алексеевной по Староконюшенному, но, пройдя несколько шагов, остановилась. – Нет, я не могу. Мне тут нужно… по делу… – Прощайте! – сказала Веденяпина. – Прощайте! – ответила Дина. В семь часов утра за Алексеем Валерьяновичем, как всегда, приехала машина. – В лабораторию, – коротко приказал он шофёру и отвернулся, поднял глаза на свои окна, где горел свет. Дина Ивановна Форгерер, сегодня первый раз за всё их знакомство проведшая в его квартире всю ночь, стояла, слегка отодвинув тяжёлую штору, и смотрела на него. Волосы окружали её лицо размётанным, похожим на густую листву, покровом. Барченко помахал ей перчаткой. Она приподняла худую, слегка сверкнувшую белизной среди темноты руку и слабо пошевелила ею, потом прижалась губами к стеклу и прошептала что-то. – Подожди! – сказал Барченко шофёру. Важно было понять, что она шепчет. Дина Ивановна подышала на стекло и написала на нём очень короткую фразу: я без тебя не могу. Алексей Валерьянович усмехнулся. – Поехали! Пустая и грустная, засыпанная листвой, пахнущая яблоками Москва мерцала неяркими окнами. И только огромное здание на Лубянке пылало от низа до верха: огня не жалели. – Куда мы приехали? – спросил Барченко шофёра, притормозившего у центрального входа со стороны Лубянской площади. – Мне нужно быть в лаборатории. – Сказали: сюда. Я привёз, – коротко ответил шофёр. Барченко, судя по всему, ждали: за дверью послышалось какое-то движение, выглянул охранник, и тут же, отстранив его, навстречу вышел незнакомый человек в кожаной куртке. – Алексей Валерьянович? – коротко спросил он. – Мне приказано проводить вас к Феликсу Эдмундовичу. Он ждёт вас. В большом кабинете Дзержинского было сильно накурено, а сам хозяин сидел за столом и курил, не вынимая изо рта папиросы, так как обе руки его были заняты: одной он писал что-то, а вторая сжимала телефонную трубку. – Барышня, – пустым голосом сказал Дзержинский сквозь новое, густое кольцо вытолкнутого изо рта дыма, – соедините меня с товарищем Менжинским. Увидев Барченко, он положил трубку на рычаг и показал на стул: – Садитесь. Барченко сел. – Наши товарищи, – с сильным акцентом продолжал Дзержинский, – ознакомились с результатами проведённых вами опытов на людях и животных. Мы довольны полученными результатами. Мы верим в ваши возможности передавать мысли на расстоянии, и особенно мы довольны тем, что вы умеете внушать на расстоянии нужные нашему государству мысли и идеи. Это очень важно. Мы верим, что вы не преувеличивали, когда говорили о том, что эти возможности являются новым видом ещё не разработанного до конца современной наукой оружия. Прыгающими руками он потушил папиросу и тут же закурил другую. – Сейчас нам важно понять одно: в какие сроки могли бы быть выполнены поставленные перед вами задачи? – Я бы попросил вас, Феликс Эдмундович, прежде всего ещё раз сформулировать эти задачи, – спокойно ответил Барченко. Жёлтые узкие глаза Дзержинского блеснули сквозь дым. – Во-первых: вы должны в самые кратчайшие сроки завершить опыты по передаче мыслей на расстоянии, с тем чтобы мы могли без помощи телефонного аппарата, телеграфа и так далее связываться с нашими товарищами по революционной борьбе во всех уголках земного шара. Барченко покорно наклонил свою большую голову. – Мы предоставили в ваше распоряжение более сорока заключенных, которых вы сами отобрали для этих опытов по фотографическим снимкам. Вы сообщили нам, что для скорейшего успеха вам требуются молодые и особенно опасные политические преступники, так как именно у них встречаются наиболее развитые системы психического характера. Правильно ли мы вас поняли? |