Книга Властелин мургов, страница 22 – Дэвид Эддингс

— Полагаю, он уже понял это, — сказала Лизелль, с улыбкой прикоснувшись к сухой руке Морина. Морин поклонился и медленно удалился из зала.

— Какой милый старик, — прошептала Лизелль.

— Ну, привет, кузен, — поприветствовал Шелк посла.

— Кузен, — холодно ответствовал посол.

— О, вы связаны родством? — спросил Вэрен.

— Дальним, ваше величество, — ответил Шелк. — Наши матери — троюродные сестры, а может, и подальше.

— Дальше, по-моему, — сказал Хендон, присматриваясь к крысиному лицу своего родственника. — Какой-то ты потрепанный, старина, — заметил он. — В последний раз, когда я тебя видел, ты весь блестел золотом и драгоценностями.

— Я специально изменил внешность, кузен, — ответил Шелк. — Ты бы меня и не узнал.

— А-а, — понял Хендон. Затем он обратился к императору:

— Прошу извинить наше перешучивание здесь, ваше величество. Мы с Хелдаром не выносим друг друга с детства.

Шелк широко улыбнулся.

— Можно сказать и о ненависти, — согласился он. — Мы абсолютно не терпим друг друга.

Хендон коротко улыбнулся.

— Когда мы были детьми, наши родители прятали все ножи, когда ходили в гости друг к другу.

Шелк с любопытством взглянул на Лизелль.

— А что вы делаете в Тол-Хонете? — спросил он ее.

— Это секрет.

— Бархотка привезла несколько донесений из Боктора, — объяснил Хендон, — и кое-какие инструкции.

— Бархотка?

— Странное имя, не правда ли? — засмеялась Лизелль. — Но в то время мне могли бы придумать псевдоним и похуже.

— Это лучше того, что может прийти в голову, — согласился Шелк.

— Вы что-то хотели сообщить нам, принц Хендон? — спросил Вэрен. Хендон вздохнул.

— С глубоким огорчением должен сообщить, что убита куртизанка Берта, ваше величество.

— Что-о?

— Убийцы напали на нее прошлой ночью на пустынной улице, когда она возвращалась с деловой встречи. Преступники ушли, думая, что их жертва мертва, но ей удалось добраться до нашего дома, и она сумела сообщить нам перед смертью некоторую информацию.

Лицо Шелка побелело.

— Чья это работа? — спросил он.

— Над этим мы и бьемся пока, Хелдар, — ответил ему кузен. — Есть у нас, конечно, кое-какие подозрения, но ничего конкретного для суда нет.

У императора посерело лицо, и он поднялся с кресла.

— Есть люди, которым надо знать об этом, — мрачно произнес он. — Не пройдете ли вы со мной, принц Хендон?

— Разумеется, ваше величество.

— Прошу вас извинить меня, — обратился Вэрен к остальным. — Это вопрос, который требует моего непосредственного участия. — И он увел драснийского посла из зала.

— Она сильно мучилась? — голосом, полным боли, спросил Шелк женщину по имени Бархотка.

— Они пользовались ножами, Хелдар, — просто ответила она, — а это всегда болезненно.

— Понимаю. — Острое, как у хорька, лицо Шелка сделалось каменным. — Она не смогла дать вам хоть какой-нибудь намек на то, с чем это связано?

— Как я понимаю, это связано с несколькими вещами. Она упомянула о том, что как-то предупредила императора Вэрена о заговоре против жизни его сына.

— Хонеты! — воскликнула Сенедра.

— Почему ты так думаешь? — сразу же спросил Шелк.

— Мы с Гарионом были здесь, когда она рассказала об этом Вэрену. Это было, когда хоронили моего отца. Берта тайком пришла во дворец и сказала, что два представителя хонетской знати — граф Эргон и барон Келбор — вынашивают план убийства сына Вэрена.

Лицо Шелка сохраняло каменное выражение.

— Спасибо, Сенедра, — мрачно произнес он.

— Есть нечто еще, что тебе следует знать, Хелдар, — спокойным голосом произнесла Бархотка и обвела взглядом остальных. — Мы умеем держать язык за зубами, да?

— Конечно, — заверил ее Белгарат.

Бархотка снова повернула лицо к Шелку.

— Берта была Охотником, — промолвила она.

— Берта? Охотником?

— Уже несколько лет. Когда здесь, в Толнедре, начала разгораться борьба за престолонаследие, король Родар велел Дротику предпринять шаги с целью добиться того, чтобы трон Рэн Боуруна унаследовал такой человек, с кем смогут мирно жить алорийцы. Дротик прибыл в Тол-Хонет и завербовал Берту для этой работы.

— Извините, — прервал их беседу Белгарат, глаза которого горели любопытством, — но что это вообще такое — Охотник?

— Охотник — это наш самый секретный шпион, — ответила Бархотка. — Об Охотнике знает только Дротик, и Охотник действует только лишь в исключительно деликатных ситуациях — в таких, в которых драснийский двор не может позволить себе быть открыто замешанным. Так вот, когда стало вырисовываться, что Великий герцог Норагон из Хонетов почти наверняка станет следующим императором, король Родар сделал кое-какое предложение Дротику, и несколько дней спустя Норагон случайно съел нехорошего моллюска — ну очень нехорошего моллюска.

— Это Берта сделала? — удивленно спросил Шелк.

— Она исключительно богата на выдумки.

— Графиня Лизелль, — задумчиво глядя на женщину, обратилась к ней Сенедра.

— Да, ваше величество?

— Если личность Охотника является строжайшим государственным секретом в Драснии, то как же вам об этом стало известно?

— Меня посылали из Боктора с инструкциями для нее. Мой дядя знает, что мне можно доверять.

— Но только что вы раскрыли этот секрет, не так ли?

— Это уже после смерти Берты, ваше величество. Теперь Охотником будет кто-то другой. Так вот, перед смертью Берта сказала нам, что кто-то узнал о ее причастности к кончине Великого герцога Норагона и передал эту информацию дальше. Она считала, что именно эта информация и послужила поводом к нападению на нее.

— Тогда все нити сходятся на Хонетах, правильно? — предположил Шелк.