Книга Собака тоже человек!, страница 90 – Сергей Платов

Вот, я всегда говорил, что медовуха не вредная, а необычайно полезная. Все, сейчас я этого мокрого петуха отметелю без всякого колдовства, одними кулаками. Ну разве еще немножко ногами. И хотя пожилых людей бить мне не позволяло воспитание, но к колдунам такое правило не относится. Вона колдунишка медовуху с усов слизывает. Я сделал решительный шаг вперед и уперся в оболочку. Не понял: это что еще за фокусы?

После многократных попыток пробиться наружу стало понятно, что с таким же успехом я мог бы биться головой о каменную стену. О как меткий бросок повлиял на высшее заклинание! Нет чтобы оставить вместо меня кучку золы, наоборот, оградило меня от всего мира. Ладно, сейчас колдану, а то у меня тут одно дельце (черное, мокрое и липкое) осталось незаконченным.

Сотворив небольшую (как чувствовал, что лишнее усердие тут ни к чему) шаровую молнию, я шарахнул по мыльному пузырю и еле успел пригнуться. Вместо того чтобы, как и подобает приличному заклинанию, разметать преграду, она отскочила от нее, словно мячик и чуть не прибила своего хозяина. Вот так, лежа на травке и прикрывая голову от летающего вокруг огненного шара, я и прочитал защитное заклинание. Шар исчез, словно его и не было.

— Можешь не суетиться, все равно не поможет, — раздалось с той стороны пузыря.

— Мокрым курицам слова не давали.

Лицо Гордобора перекосило злобой.

— Ты посиди, пока я с твоей рыжей подружкой разберусь, — прохрипел черный колдун.

— Не называй ее рыжей!

Сам не поверил, что я это сказал.

— Трус! — завопил я и словно в тумане бросился на мутную преграду. Уже сидя на траве и потирая разбитое плечо, я в ужасе увидел, как Гордобор достал из складок мантии устрашающего размера нож и, поигрывая им, направился к оцепеневшей Селистене.

— Сражайся со мной, не трогай рыжую!

На этот раз колдун даже ничего не ответил, он медленно шел на Селистену, а та стояла в оцепенении и с ужасом смотрела на лезвие ножа. О боги, да что он прицепился к этой золотой пигалице?

Теперь пришла очередь скрипеть зубами мне, чем я и занялся от полной беспомощности. Что я еще могу предпринять? Просто он оказался сильнее, и за то, что я недоучился в скиту, сейчас заплатит жизнью моя любимая.

И тут что-то произошло. Вначале я даже не понял что. Вдруг исчезли абсолютно все звуки, дальше на моих глазах зашевелилась и встала рядом с Селистеной Серафима. Шарик радостно рыкнул, вскочил и тоже занял место рядом со своей хозяйкой. Задрожала и рассеялась оболочка вокруг меня. Со всех ног я бросился к нашей теплой компании.

Гордобор замер, в нерешительности глядя на происходящее. Шагах в десяти от него задрожал воздух, и спустя мгновение на травке-муравке перед нами стоял в белоснежных одеяниях Серогор собственной персоной. Вот уж никогда бы не подумал, что буду настолько рад его появлению. Что ж, я готов заплатить за жизнь Селистены моей памятью. Сейчас он быстренько замочит Гордобора, а уж дальше будет видно. Может, меня еще Сима отмажет от его гнева — как я вам говорил, у нее к Серогору особый подход имеется.

— Зачем ты здесь? — скрипя зубами, выдал Гордобор.

— Я тоже рад тебя видеть. — Голос Серогора был для меня сейчас милее самой прекрасной музыки. — Опять маленьких обижаешь?

— Это кто маленький? — взвился черный колдун, но голос его предательски дрогнул. — Этот тип, выдающий себя за колдуна в законе и убивший только что моего верного слугу?! Он-то маленький?

Серогор внимательно посмотрел на меня, и могу поклясться, что в его глазах мелькнуло недоверие. Хм, я вроде не давал повода для таких подозрений.

— Так ты говоришь, что этот оболтус завалил Филина?

— Именно!

На этот раз во взгляде Серогора явно отразилось одобрение. Я аж покраснел от гордости. Да, вот такой талантливый ученик из меня получился.

— Да у парня талант, — хмыкнул в усы Серогор, но я, конечно, все услышал. И, уже обращаясь к Гордобору, великий колдун продолжил: — Ну что ж, туда и дорога этому мерзкому оборотню. Всегда его терпеть не мог.

— Уйди, Серогор, отступись! На этот раз я не могу тебе уступить. Колдунья нагадала, что свою погибель я приму от рыжей девицы и ее сокола с голубыми глазами. Вот эта девица, а этот молокосос то и дело превращается в сокола.

— Эй, я попросил бы вас следить за своими словами, а то недолго и огорчиться! — не выдержал я и тут же получил полный укора взгляд белого колдуна, удар под ребра локотком Селистены, грозное шипение Серафимы и жуткий оскал Шарика. Вот спелись на мою голову!

Между тем колдуны продолжили перетирать ситуацию.

— Ну какое тебе дело до этого мальчишки и его девки? Дай мне убить их, и я навсегда уберусь из этих мест. Даю слово колдуна!

— И ты считаешь, что я поверю твоему слову? — усмехнулся Серогор.

— На этот раз я тебя не обману. — Гордобор аж бородой затряс от натуги.

— Этот молодой колдун — мой ученик! — даже с некоторой гордостью пробасил Серогор. Я невольно расправил плечи и тряхнул шевелюрой.

Черный колдун побелел.

— Ты всегда был суеверным, Гордобор, это тебя и погубило. Эта рыжая красавица (ох старый ловелас!) и голубоглазый сокол в лице этого молодого колдуна действительно станут косвенной причиной твоей гибели. И именно здесь ты встретишь свой конец. Но ты сам пришел сюда, неся смерть, и винить должен не предсказательницу, а самого себя!

Вот что мне никогда не нравилось в Серогоре, так это его высокопарная манера изъясняться. Нет чтобы просто и ясно сказать что-то вроде: «Кирдык тебе пришел, черный!» — так нет, на патетику потянуло. Хотя смысл мне понравился.

— Защищайся! — крикнул Серогор и взвился вверх белым вихрем.

Гордобор еще сильнее побелел, потом покраснел, напоследок бросил на нашу маленькую компанию взгляд, полный бесконечной «любви», и взвился вверх черным вихрем. Что и говорить, воздушный бой двух серьезных колдунов был более зрелищным, чем наши воздушные пляски с Филином. Но зато я мог расслабиться и получить удовольствие от воздушного шоу.

То, что происходило в воздухе, потрясало воображение. Вот выучусь и тоже буду такие кренделя выделывать.

В воздухе в клубке слились два вихря и, постоянно отбрасывая в стороны огненные вихри и молнии, метались над опушкой и озером. Сразу стало заметно, что белый вихрь толще, сильнее и как-то значительнее. Что тут скажешь — Серогор у нас большой авторитет. Черный выскочка, однако, сдаваться не собирался. И отбивался яростно и остервенело. Неожиданно на крышу Серафиминой избушки попал сноп искр, и на наших изумленных глазах над кровлей показались небольшие язычки пламени.

— Слышь, старый, вы мне сейчас дом спалите! Мочи его быстрее! — грозным тоном закричала Серафима. Похоже, не только у меня отсутствовали сомнения в исходе боя.

Словно услышав недовольный окрик своей старой знакомой, белый вихрь неожиданно отцепился от черного противника, взмыл ввысь и выплеснул на него серебряный шквал какой-то искрящейся и сверкающей массы. Черный вихрь попытался увернуться, но Серогор оказался точен (моя школа!). Еще мгновение — и на лужайку перед домом кормилицы обрушилась ледяная глыба, отдаленно напоминающая человека в черном одеянии.