Книга Возвращение домой.Том 1, страница 148 – Розамунда Пилчер

В этот момент она услышала на лестничной площадке торопливые шаги. Наверху лестницы они затихли.

— Джудит…

Мэри Милливей. Джудит похолодела, замерев прямо посередине очередного всхлипа.

— Ты что здесь делаешь?

Но Джудит молчала, второпях утирая слезы. Мэри стала спускаться.

— Я думала, вы вернулись Бог знает когда и уже давным-давно плаваете в бухточке. А потом увидела из окна детской, как Эдвард один идет через сад. С миссис Боскавен все в порядке? — Ее голос зазвенел от тревоги. — Что-нибудь случилось?

Подойдя сбоку к Джудит, Мэри положила руку ей на плечо. Джудит, как невоспитанный мальчишка, утерла нос тыльной стороной руки и помотала головой.

— Нет, все в порядке.

— Надеюсь, вы не засиживались слишком долго, не утомили ее?

— Нет.

— Но отчего вы пробыли там так долго?

— Мы ходили в хижину, чтобы снять паутину.

— Так почему ты плачешь? — Мэри села на ступеньку рядом с Джудит и обняла ее рукой за плечи. — Скажи мне. В чем дело? Что случилось?

— Ничего. Я… просто голова болит. Я не захотела идти на пляж. — Тогда только она повернулась к Мэри и увидела знакомое веснушчатое лицо, добрый, озабоченный взгляд. — Ты… у тебя есть платок, Мэри?

— Конечно. — Из кармашка ее полосатого фартука явился платок, Джудит с благодарностью взяла его и высморкалась. Перестав шмыгать носом, она почувствовала себя чуть лучше,

— Я думала, ты тоже ушла на пикник вместе со всеми.

— Нет, я не пошла. Не хотела оставлять миссис Кэри-Льюис одну, вдруг ей что-нибудь понадобится. Так что же нам делать с твоей головной болью? Сидючн тут и охая, делу не поможешь. Может, поднимешься со мной в детскую, подыщем тебе что-нибудь в шкафчике с лекарствами. Тебе надо посидеть спокойно и выпить чашку чая. Я как раз собиралась ставить чайник…

Уже одно присутствие Мэри успокаивало и утешало, от нее веяло уравновешенностью и здравомыслием, н это было бальзамом для израненного сердца Джудит. Мэри встала и помогла ей подняться, отвела наверх в детскую и усадила в углу старого продавленного дивана, а сама подошла к окну и слегка передвинула занавеску, чтобы солнце не било девушке в глаза. Затем скрылась в примыкающей к детской ванной и вернулась со стаканом воды и парочкой таблеток.

— Вот, прими это, и тебе тут же полегчает. Посиди тут, расслабься, а я пока приготовлю чай.

Джудит послушно проглотила таблетки, запив их холодной, кристально чистой водой, потом прислонилась к спинке дивана и закрыла глаза. Легкий ветерок веял на нее из открытого окна, уютно пахло свежевыглаженным бельем, сладким печеньем и срезанными Мэри розами, стоявшими в бело-синем кувшине посередине стола. Ее рука все еще сжимала платок Мэри, Джудит стиснула его, как будто это был какой-то талисман, от которого зависела ее жизнь.

Вскоре Мэри вернулась, неся на маленьком подносе заварочный чайник и чашки с блюдцами. Джудит зашевелилась было, но Мэри остановила ее;

— Сиди, сиди. Я поставлю поднос сюда, на табуретку. — Она подвинула свое старое «нянькино» кресло и уютно устроилась в нем спиной к окну. — Когда самочувствие неважное, нет ничего лучше чашечки чая. По-женски нездоровится, да?

Джудит могла бы ответить утвердительно — вышла бы прекрасная отговорка, но она никогда не лгала Мэри и даже теперь не могла заставить себя сделать это.

— Да нет, совсем нет.

— Когда это началось?

— Недавно. — Мэри протянула ей дымящуюся чашку, и она задребезжала на блюдце, когда Джудит приняла ее слегка дрожащей рукой. — Спасибо, Мэри. Ты просто ангел. Как хорошо, что ты не пошла на море. Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь так плакала.

— Да… наверно, такое со мной впервые…

Джудит отхлебывала маленькими глоточками чай, обжигающий и восхитительно бодрящий.

— Что-то случилось, ведь так?

Джудит глянула на нее, но Мэри, опустив глаза, сосредоточенно наполняла свою чашку.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я не дура. Я всех вас, ребятки, знаю как свои пять пальцев. Что-то произошло. Просто так ты бы не рыдала, будто пришел конец всему.

— Я… я не уверена, что хочу об этом говорить.

— Уж кому-кому, а мне ты можешь рассказать. У меня есть глаза, Джудит, я видела, как ты растешь. И я всегда побаивалась, что это может произойти.

— Что может произойти?

— Дело в Эдварде, так?

Джудит подняла глаза — в лице Мэри не было ни праздного любопытства, ни осуждения. Ей нужен был голый факт. Она не станет порицать и обвинять. Она много чего повидала в жизни, и никто лучше ее не знает детей Кэри-Льюисов со всеми их достоинствами и недостатками.

— Да, в Эдварде, — тихо ответила Джудит. Признаться в этом, высказать это вслух было несказанным облегчением.

— Влюбилась в него?

— Избежать этого было практически невозможно.

— Вы поссорились?

— Нет, Мы не ссорились. Просто между нами возникло непонимание.

— Вы все обсудили и расставили по местам?

— Мы пытались, мы говорили, но только пришли к выводу, что наши чувства не совпадают. Понимаешь, я думала, что настал момент рассказать ему о своих чувствах. Думала, мы уже переросли стадию притворства. Но я жестоко ошиблась и в конце концов только выставила себя идиоткой…

— Ну-ну, только не надо опять плакать. Мне можешь открыться. Я пойму…

Джудит с трудом скрепилась, приложила скомканный платок к лицу, отпила еще чаю.

— Разумеется, оказалось, что он меня не любит. Он привязан ко мне, как к Лавди, но я не нужна ему навсегда. На самом деле, нечто подобное уже было раньше, В прошлое Рождество. Но я была тогда слишком маленькая, и я как бы… испугалась. Мы повздорили, и могло сложиться страшно неловкое положение для нас обоих. Но все обошлось, потому что Эдвард вел себя так разумно, готов был все забыть и начать сначала. И все утряслось. А сегодня…

Но, конечно же, она не могла рассказать Мэри — это было слишком личное. Интимное. Даже постыдное. Она сидела, опустив глаза в чашку и чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— На этот раз вы зашли чуть дальше, да? — догадалась Мэри.

— Можно сказать.

— Что ж, такое случалось и раньше и еще будет не раз. Ух, как я зла на Эдварда! Он милейший человек и способен очаровать кого угодно, но ни капли не думает ни о других, ни о будущем. Порхает по жизни как мотылек. Другого такого парня на свете не сыщешь, заводит друзей и тащит их домой толпами; вот он с одним, а не успеешь оглянуться — уже с другим.

— Я знаю. Знала, наверно, всегда.