Книга Возвращение домой.Том 2, страница 49 – Розамунда Пилчер

— Надеюсь, он будет не у входа в кухню, — сказала она, и он был, похоже, несколько удивлен ее напористостью, но своей вежливости не изменил.

— Нет, мадам, он будет у окна.

— Превосходно.

Она одарила его милейшей улыбкой.

— Я приду и отведу вас, когда место освободится.

— Мы будем в баре.

Она вернулась к Хетер, украдкой оповестила ее о своем успехе, подняв кверху большой палец, и веселье началось. Они разделись, человек из обслуги отнес пальто и шинель в гардероб, затем подплыл официант и осведомился, что они будут пить; не успела Джудит и рта раскрыть, как Хетер заказала шампанское.

— Два бокала, мадам?

— Нет, лучше, я думаю, маленькую бутылку.

Когда официант отошел, Джудит пробормотала: «Вот что значит порткеррисская муниципальная школа…», и они обе рассмеялись. Джудит принялась за хрустящий картофель в фарфоровой чашке, Хетер закурила сигарету.

Разглядывая ее, Джудит решила про себя, что она выглядит потрясающе. Невысокая, но удивительно стройная, смуглая, с темными глазами и волосами. На ней была узкая юбка из серой фланели и тонкий темно-синий свитер с воротником «поло»; на шее — длинная золотая цепочка, в ушах — золотые серьги.

— Ты выглядишь великолепно, Хетер. Я собиралась переодеться, но не успела.

— Ты тоже великолепно выглядишь. И мне нравится форма. Слава Богу, ты не пошла в женские вспомогательные части ВВС. У них там одни карманы, пуговицы и груди. И головные уборы — хоть плачь. Да ты подстриглась!

— Пришлось. Волосы не должны касаться воротника. Оставалось либо постричь, либо завязать в увел.

— Мне нравится. Тебе так идет.

Вернулся официанте бокалами и бутылкой, ловко, но церемонно открыл ее. Вино, пенясь и шипя, полилось в бокал Хетер, ни капли мимо; следом был наполнен и бокал Джудит.

— Благодарю вас.

— Не стоит благодарности, мадам.

Они подняли бокалы, пригубили вино, и Джудит почти в ту же секунду почувствовала себя неизмеримо лучше.

— Как же я забыла, ведь шампанское отлично помогает при простуде.

Они сидели, потягивая шампанское и глядя по сторонам — на элегантных женщин и штабных полковников, офицеров «Свободной Франции» [18] и молодых гвардейцев; все говорили без умолку, пили и смеялись, как будто у них не было никаких забот. Многие мужчины пришли с дамами, которые явно не были их женами, но это лишь придавало атмосфере пикантность тайной, запретной любви — на глазах у них разворачивались «военные» романы. Одна девушка в особенности была великолепна — копна рыжих волос и гибкая фигура, которую вызывающе подчеркивало облегающее черное платье из джерси. На длинных, острых ногтях кроваво-красный лак, с подлокотника кресла свисает норковая шубка. Сопровождал ее полковник авиации, начинающий лысеть, однако весь пылавший юношеской страстью.

— Он от нее uлаз не может оторвать, — усмехнулась Джудит.

— Я уж не говорю о его руках.

Как только они допили шампанское, явился метрдотель и сообщил, что их столик готов; он повел их через до отказа заполненный ресторан и усадил на места, взмахом развернув необъятные полотняные салфетки, которые девушки положили себе на колени, после чего подал каждой огромное меню и спросил, будут ли они заказывать аперитив. Они отказались — им и так уже было невыразимо хорошо.

Обед был чудесный; в светлом, просторном, красивом ресторане ничто не напоминало о темных, грязных, потрепанных войной улицах, лежащих за прикрытыми тюлем окнами. Они заказали устрицы, цыпленка и мороженое, распили на двоих бутылку белого вина. И говорили, выпытывая друг у друга все, что произошло за долгие месяцы, прошедшие со времени их последней встречи. И здесь не избежать было очень печальных тем. Гибель Неда. Эдвард Кэри-Льюис. И племянник миссис Мадж, который, хоть и считался пропавшим без вести, погиб на берегах Дюнкерка. Зато Чарли Лэньону повезло, он уцелел под градом пуль и снарядов и находился теперь в плену в Германии.

— Ты ему пишешь, Хетер?

— Пишу. Каждую неделю. Не знаю, доходят до него мои письма или нет, но это еще не причина, чтобы перестать писать.

— А он тебе отвечал?

— Они строго ограничены в переписке, так что он пишет своим родителям, а они уже передают все новости мне. Похоже, у него все в порядке… и кое-что из наших продовольственных посылок он получает.

— Ты его ждешь?

— Жду ли? — Хетер недоуменно сдвинула брови.

— В смысле хранишь верность.

— Да нет, я его не жду. У нас с Чарли не было ничего такого.

Он мне просто нравился. И потом, я тебе уже говорила как-то, что совсем не стремлюсь замуж. Нет, я, конечно, выйду, если захочу. Когда-нибудь. Но это для меня не смысл жизни и не цель. Жизнь на этом не кончается. Еще столько всего можно сделать, столько всего увидеть.

— Там, где ты работаешь, есть приятные парни? Хетер рассмеялась.

— Одни чудаки. В основном это такие гениальные личности, что кажутся чокнутыми. А что касается их наружности… лучше не спрашивай. Нет, я не говорю, что они неинтересные… Очень ученые, очень высоколобые. Не такие, как все.

— Что ты там делаешь? В чем состоит твоя работа?

Хетер пожала плечами и потупилась. Она потянулась за очередной сигаретой, и, когда снова подняла глаза, Джудит стало ясно, что она замкнулась и из нее больше слова не вытянешь. Может быть, она боялась, что и так наболтала лишнего.

— Не хочешь об этом говорить, да?

— Нет.

— Но тебе там нравится? Хетер выпустила облачко дыма.

— Да, там безумно интересно. Теперь расскажи о себе. У тебя-то что за работа?

— Ничего особо увлекательного. Артиллерийская школа на Уэйл-Айленде. Мой начальник — разработчик новых технологий в военной подготовке.

— Чем он занимается?

— Он ведет исследования и создает приспособления, помогающие научиться обращаться с оружием. Плавучие мишени, разные тренажеры и прочее. Визуальные тренировочные средства. Устройства, помогающие понять сущность центробежной силы. И так далее и тому подобное. Новые идеи сыплются как из рога изобилия.

— У тебя есть молодой человек?

— Целая толпа, — улыбнулась Джудит.

— Но никого особенного?

— Нет. С меня хватит.

— Tы о чем?

— Об Эдварде Кэри-Лыоис. Я не хочу снова пройти через это. Я стану ждать, пока кончится война, а потом, скажем, полюблю без памяти какого-нибудь ничем не примечательного человека, выйду замуж, нарожаю кучу детишек и превращусь в стопроцентную домохозяйку, глупую и скучную. Ты со мной и знаться не захочешь.