Онлайн книга «У меня есть твой номер»
|
Ванда смеется. — Конечно, не скучал, чудовище! — И наконец… — Магнус снова стучит вилкой по бокалу, желая привлечь всеобщее внимание. — С днем рождения, мама! И наилучшие пожелания от всех нас. — Он посылает Ванде воздушный поцелуй. Что? Что он сказал? Улыбка застывает у меня на губах. — Ура! — поднимает бокал Энтони. — С днем рождения, Ванда, любовь моя! Сегодня день рождения его матери? Но он даже не намекнул мне на это. У меня нет поздравительной открытки. Нет подарка. Как он мог так поступить? Мужчины такие свиньи! Феликс достает из-под стула сверток и вручает его Ванде. — Магнус! — в отчаянии шепчу я, когда он садится. — Ты не сказал мне, что сегодня день рождения твоей мамы. Ни словом не обмолвился! А должен был сказать! Я в панике. Это моя первая встреча с родителями Магнуса после нашей помолвки, я им не нравлюсь, а тут еще такое. — Сладкая моя, что не так? Почему он такой бестолковый? — Я должна была купить подарок! — шиплю я, пока Ванда восклицает: «Спасибо огромное, Феликс!» — и разворачивает какую-то старую на вид книгу. — А! — беззаботно машет рукой Магнус. — Ей все равно. Перестань психовать. Ты ангел, и все тебя любят. Кстати, тебе понравилась кружка? — Какая кружка? — теряюсь я. — Кружка с надписью «Молодожены». Я оставил ее на столике в прихожей. Мне кажется, она прикольная. — Не видела я никакой кружки. Я решила, что ты подарил мне ту большую коробку с лентами. — Какую большую коробку? — Теперь ничего не понимает он. — Ну, моя дорогая, — со значением говорит Энтони своей супруге, — у меня тут кое-что для тебя есть. Минутку… Он встает и идет в холл. О боже. Нет. Пожалуйста. Нет… — Думаю… — начинаю я прерывающимся голосом, — думаю, я могла… по ошибке… — Какого?.. — доносится из холла голос Энтони. — Чьих это рук дело? Спустя мгновение он появляется в комнате с коробкой в руках. Вид у нее ужасный. Оберточная бумага разорвана, из коробки до пола свисает кимоно. Я чувствую, как горит лицо. С трудом выдавливаю: — Простите… Я думала… думала, это мне. И потому… открыла ее. Гробовое молчание. — Солнышко… — шепчет Магнус и замолкает. — Ничего страшного! — весело щебечет Ванда. — Давай сюда. Мне наплевать на упаковку. — Но здесь было кое-что еще! — Энтони роется в оберточной бумаге. — Где она? И тут я понимаю, о чем он говорит, и скулю про себя. Только я решаю, что хуже быть не может, как убеждаюсь в обратном. И погружаюсь в новые, неизведанные глубины отчаяния. — Я думала… Вы имеете в виду… — запинаюсь я, красная как рак. — Вы об этом? — Высовываю из-под топа краешек комбинации, и все пялятся на него как громом пораженные. Сижу за обеденным столом в нижнем белье будущей свекрови. Это похоже на страшный сон, ты просыпаешься и думаешь: «Слава богу, это не на самом деле!» Все остолбенели с отвисшими челюстями, как на картине «Крик» не помню кого. — Я… я отдам ее в химчистку, — наконец произношу я хриплым шепотом. — Простите. Вечер получился ужасным. Остается только один выход — продолжать пить вино до тех пор, пока меня не охватит полное безразличие или я не отключусь. Ужин закончен, все делают вид, что забыли о комбинации. Они решили обратить случившееся в семейную шутку. И это очень мило с их стороны, вот только Энтони то и дело выдает нескладные, якобы забавные замечания типа: «Откроем шоколадные конфеты? Если только Поппи уже не слопала их». Знаю, предполагается, что у меня есть чувство юмора, но я каждый раз вздрагиваю. Теперь мы сидим на антикварных бугристых диванах в гостиной и играем в «Скраббл». Все Тэвиши сходят с ума по этой игре. У них есть специальная доска, роскошные деревянные фишки и даже книжка в кожаном переплете, куда они записывают счет. Ванда постоянно выигрывает, а Магнус не слишком отстает от нее. Энтони делает первый ход и выкладывает ЗАГАДКА (семьдесят очков). Ванда — ИЗУМРУДЫ (восемьдесят восемь очков). Феликс — КАРНАВАЛ (шестьдесят четыре очка). Магнус — КАРЕТНЫЙ (восемьдесят очков). А я — РЕКА (семь очков). У нас в семье РЕКА считается удачным словом. Семь очков — вполне достойный результат. На тебя не станут бросать сочувственные взгляды, ты не будешь давиться кашлем и чувствовать себя лузером. Я не часто предаюсь воспоминаниям. Это не мое. Но я сижу здесь, законченная неудачница, сжимаю коленки, вдыхаю запах, исходящий от книг, старых ковров и поленьев, и не могу удержаться. Всего узкая щель. Окошко в прошлое. Мы в кухне. Я и мои маленькие братья — Тоби и Том. Склонившись над доской для «Скраббла», мы едим тосты с шоколадной пастой. Помню это отчетливо и даже ощущаю во рту вкус этой пасты. Тоби и Том вырезали из бумаги дополнительные фишки и решили, что можно набрать их столько, сколько захочешь. Вся комната усыпана квадратиками бумаги, а на них шариковой ручкой выведены буквы. У Тома шесть «Ю», а у Тоби десять «Е». За ход они набирают не больше четырех очков, и все кончается потасовкой. «Это нечестно! Нечестно!» — кричат они. К глазам подступают слезы, и я усиленно моргаю. Вот дура набитая. Происходящее — сплошной кошмар. Во-первых, это моя новая семья и я стараюсь войти в нее. Во-вторых, Тоби и Том сейчас учатся в колледже. Говорят басом, а у Тома и вовсе борода. Мы никогда не играем в «Скраббл». Даже не помню, где он лежит. В-третьих… — Поппи? — А? Да! Я просто… думаю… Мы пошли по второму кругу. Энтони продолжил РЕКА до ЧЕБУРЕКА. [20] Ванда выставила ТЫН [21] и ТОВАР. Феликс — ДЕБЕТ, а Магнус — ЮРА, что Феликс попытался оспорить, но это слово оказалось в словаре и принесло Магнусу немало очков, потому что их количество удвоилось. А я долго, беспомощно переставляю мои фишки. Не могу сделать ход и потому чувствую себя паршиво. Не надо было играть. Смотрю на идиотские буквы и так и сяк, но это единственное слово, которое у меня получается. — В-О-Р, — провозглашает Энтони. — Вор. Как я понимаю, это преступник? — Хороший ход! — сердечно говорит Магнус. — Три очка! Не смея взглянуть на него, тянусь к мешочку с буквами. «Р» и «Я». Словно это как-то поможет мне. — Эй, Поппи, — говорит Феликс, — у тебя на кухне звонит телефон. Что ты поставила? О, ВОР. Уголки губ у него начинают подергиваться, и Ванда бросает на сына предостерегающий взгляд. |