Книга Светлая сторона Луны, страница 69 – Сергей Дорош

— Я принимаю вас, — произнес Грешник. — До завтра раздобудьте себе новое оружие, подобное моему. А сейчас уходите, обдумайте свой выбор. Я никого не тяну за собой и говорю сразу, что заступаться за вас не буду. За свой выбор каждый будет драться сам.

Они встали и ушли. Я почему-то был уверен, что больше половины до рассвета не доживет. Их заклюют просто за то, что они выбрали другой путь. Гвардейцы не препятствовали им. В этот момент я услышал, как сталь вновь звякнула о камень. Новоиспеченные ученики Грешника обернулись все, как один. Сокрушающий врагов, бросив наземь меч, стоял на одном колене. Я видел, какую боль ему это причиняло, но он даже не поморщился, и голос был ровным:

— Прими и меня в ученики.

— Ты слишком хорошо умеешь убивать, — печально покачал головой Грешник.

— Не лучше, чем ты, если бы взял в руки мечи, — ответил марсианин.

Мне захотелось рассмеяться. Молодец, воин. Видно, не совсем ему мозги отбили во время обучения. Нашел единственный аргумент, который мог бы ему помочь.

— Ты чужой здесь, уходи, — жестко произнес Грешник.

— Тогда добей меня сам, потому что далеко я не уйду, и прикончат меня так или иначе.

— Я не обагряю свои руки кровью.

— За тебя это делают другие. А ты попробуй хоть раз по-настоящему спасти жизнь.

Я не уловил взглядом движения Грешника. Увидел лишь, как дерзкий сокрушающий врагов растянулся на спине. Он все так же не выдал криком своей жуткой боли, даже не поморщился.

— Мне нужно четверо помощников, — бросил Белый через плечо. И тут же половина его новоиспеченных учеников бросились к нему.

— Ты, ты, ты и ты, — указал он на самых жилистых. — Держите его.

Марсианина придавили к земле, не дав даже возможности сопротивляться. Грешник присел на корточки, прикоснулся к вывернутой ноге.

— Не бойся, будет больно, это я тебе обещаю, — произнес он холодно и рванул ногу на себя, выкручивая чуть в сторону.

Марсианин вновь удержал боль в себе. Лишь на висках выступили капельки пота. Умудрился не потерять сознания… впрочем, он наверняка прошел очень хорошую подготовку. Даже я, недоучка, владел определенными техниками ослабления боли. А уж в бою без этого никак.

— Жак, — распорядился Грешник, — отвечаешь за него. Перелома нет, так что справитесь сами.

* * *

— Итак, у нас одна загвоздка возникла… — Хантер был каким-то растерянным. Он быстро приходил в себя, раны заживали, как на собаке, но полностью еще не восстановился.

Поодаль в мягком кресле сидел Стоун, наименее пострадавший в недавнем штурме. Вот и все. Остальные иерархи детей Хансера пока на ноги не встали. Моя мать, как всегда, заняла место в самом темном углу. Она в основном молчала, только изредка бросала пару слов, тяжелых, как камни.

Мы собрались в паучьем зале. Почему-то нас тянуло туда, и я заметил, что не только нас. Любой плутонец, идущий по замку, старался выбрать путь поближе к комнате с каменным изваянием паука. Я стоял у окна, спиной к собеседникам. Передо мной был тот самый небольшой дворик, где три дня и две ночи назад я не смог довести до конца план по уничтожению Конклава. Во дворике собрались ученики Грешника, уже успевшие сменить темные одежды на белые, а клинки на всевозможное дреколье. Прихрамывающий марсианин что-то объяснял им, что-то показывал. Плутонцы пытались повторять его движения. В общем, и здесь — как везде. Все спешно готовились к новой войне. Гвардейцы — в центральном дворе замка под руководством Шута, люди Мустариба — на степных просторах за городом, новобранцы братства — в катакомбах. Город и его окрестности превратились в настоящий военный лагерь. Только теперь нам не было нужды скрываться. А вот Грешник где-то шлялся с Пантерой.

— Так в чем загвоздка? — спросил я, не оборачиваясь.

— Это с таверной связано. — Голос Хантера стал еще тише.

— Вы не справились с хозяином? — Я усмехнулся.

— Да нет. С хозяином-то как раз хлопот не возникло. Его изрубили. Только…

— Что?! Хантер, не тяни!

— В общем, телепорт мы уничтожили не сразу.

— Почему? Я ведь отдал четкий приказ!

— Я подумал — может, мы все-таки сможем его использовать.

— Хантер, ты же мне в отцы годишься. Ты первый, кто создал на Плутоне реальную силу в противовес Конклаву. Почему же ты рассуждаешь, как младенец? Нельзя использовать то, чего ты до конца не понимаешь и не можешь контролировать. Это все знают, все! Уничтожь его немедленно.

— Мы это уже сделали.

— Слава всем богам, если они есть, — произнес я с плохо скрытым сарказмом. — Разум победил маразм. За это стоит выпить!

— Но до того, как мы его уничтожили, мне показалось, что через него прошел кто-то необычный, — единым духом выпалил Хантер.

— Что? — Я резко обернулся. — Рассказывай, что произошло!

— Ну он появился, прорубился сквозь наших, половину положил, но было видно, что он не убивать пришел, а просто убрал тех, кто ему мешал. Он ушел этим порталом.

— Ты же говорил, человек через него не пройдет!

— Он перекинулся в крысу. Наверно, тот самый друид, который поддерживал портал отсюда. Мои люди толком его и не разглядели. Все произошло слишком быстро. Ты слышал о друидах-крысах? Может, лазутчики какие?

— Что о нем еще рассказывали? — хриплым голосом спросил я. Предчувствие сдавило сердце холодной рукой, заставило выступить пот на висках. Я уже совсем не удивился, услышав следующие слова:

— У него не было правой руки и одного уха, кажется, тоже правого, а может, и левого. Быстро все происходило, но это выжившие запомнили точно.

— Хантер, ты идиот! — взорвался я. — Какой же ты кретин! Я же сказал: уничтожить сразу! Неужели так сложно просто послушаться!

— Проклятье! Я тебе не подчиняюсь, мы — союзники! — Он тоже повысил голос. Было видно, что, когда глава братства высказался, ему полегчало и он почувствовал себя увереннее.

— Ты бы мог выбрать для самоутверждения менее значимый момент! Боги! Ты как ребенок! Из-за твоего желания поступить наперекор мне!.. Воистину проклятье, тут ты прав!

Он разом как-то сник. Не стал опровергать моих слов или оправдываться. Просто спросил:

— Ты его знаешь?

— Это последний представитель Конклава, — обреченно ответил я.

— Но ты же их всех перебил! Я сам слышал, как кричали разрубаемые головы… — Теперь и до Хантера начало доходить, что он натворил, и он цеплялся за созданную мной иллюзию уничтожения Конклава, как за последнюю соломинку.

— Все, кроме первой, — уже спокойно ответил я. Что толку теперь кричать и оскорблять друг друга? — Мне надо было поднять боевой дух наших бойцов, пока они не разбежались. И у меня это получилось. В конце концов, Плутон теперь наш. Наш полностью. Я продумывал, как поймать последнего врага, — теперь эта проблема решена.