Онлайн книга «Лоенгрин, рыцарь Лебедя»
|
Генрих поднялся, сошел вниз и, взяв ее за руку, повел наверх, стараясь не встречаться взглядом с Ортрудой. Граф Маргант, словно чувствуя вину, вскочил и как бы помог усадить Эльзу. Место ей выбрали справа от короля на строго таком же расстоянии, как и разместили Ортруду. Граф Хардвулф, изнывая от неловкости и постоянно кланяясь, проговорил сдавленным голосом: – Леди… Если вам что понадобится… только скажите! – Спасибо, – произнесла Эльза чистым, как горный ручеек, голосом, – вы очень добры… Они вернулись на свои места, король опустился на тронное кресло и повертел головой. – А где граф Ричберт? – Там, – ответил граф Хардвулф хмуро, – теперь мне будет всю жизнь стыдно. Генрих проследил за его взглядом. Граф Ричберт, уже облачившись в полные доспехи, только шлем в руках оруженосца, стоит в группе рыцарей, из которых трое тоже в доспехах, с мечами и в явной готовности к бою. – Не надо стыдиться, – сказал Генрих, – Тельрамунд победит. А твой друг может лишиться головы. – Дело не в самой победе, – ответил Хардвулф нечастным голосом, – а в том, что он выступил на защиту, а я нет… – Ты умнее, – сказал Генрих. – Ты понимаешь, что твой поступок ничего бы не изменил. – И Ричберт понимает! – Понимает, – согласился Генрих. – Но не может с этим смириться. И потому ему не стать… скажем, канцлером. Слишком благородные люди не могут править! Хардвулф пробормотал: – Ваше Величество, вы меня этими словами прямо в дерьмо втоптали. С головой. Подошел граф Маргант, тяжело вздохнул. – Взгляните на Ричберта… Надеюсь, Тельрамунд понимает, как именно ему нужно победить. Хардвулф сказал с тоской: – Хоть вы меня в дерьмо не затаптывайте! Он отошел, очень сердитый, и плюхнулся на свободное место. Маргант посмотрел на него в удивлении, спросил у Генриха: – Что это с ним? – Он по возрасту посредине между вами, – пояснил король, – и Ричбертом. Маргант нахмурился. – Хотите сказать, что я совсем бессовестный? Король сказал с досадой: – Хоть вы не начинайте, мой старый друг. Смотрите, уже все готовы. Похоже, пора подавать сигнал… Герольд оглянулся на короля, Генрих взмахнул рукой. Длинная труба с подвешенным королевским штандартом взвилась к небу, тишину разорвали прекрасные серебряные звуки. Оторвав трубу от губ, герольд перевел дух и прокричал: – Божий суд!.. Вызывается граф Тельрамунд… Все обернулись в сторону шатра, стоявшего поодаль. Полог отлетел в сторону, его придержала услужливая рука пажа. Наружу шагнул огромный рыцарь в темных доспехах, похожий на блестящую скалу из застывшей черной смолы. В полных рыцарских доспехах он казался вообще не человеком, а великаном. Земля загудела под его тяжелыми шагами, он подошел к огороженной площадке, толпа в страхе распахнулась перед ним, как камыш перед бегущим вепрем. Тельрамунд остановился, повернувшись лицом к королю. – Ваше Величество, я готов мечом доказать свою правоту. Генрих ничего не ответил, герольд уловил его кивок, труба снова поднялась раструбом к низкому серому небу. Прозвучал серебряный призыв, а после паузы герольд выкрикнул звонко: – Вызывается защитник леди Эльзы! Наступила звенящая тишина, люди осторожно оглядывались, но из рыцарей никто не выступил, хотя несколько человек в доспехах обнажили мечи. Герольд выдержал паузу дольше, чем обычно, Генрих подумал невольно, что и этот парень сочувствует бедной девушке, чья участь уже решена, и хотя и знает, чем все кончится, но оттягивает неизбежный финал. Труба прозвучала снова, герольд повернулся на восток, прокричал снова: – Вызывается защитник леди Эльзы! В тишине никто не шевельнулся, Генрих покосился на смертельно бледное лицо Эльзы, дочь герцога держится с удивительным достоинством, хотя, конечно, понимает, что ее дело проиграно. Герольд повернулся на юг, протрубил и в третий раз выкрикнул: – Вызывается защитник леди Эльзы! На этот раз несколько рыцарей, что облачились в полные доспехи для жестокой схватки, сдвинулись с места и, расталкивая толпу, начали продвигаться к границе бойцовской площадки. Лица их были угрюмы, и можно было прочесть по ним, как в открытых книгах, что против Тельрамунда не устоят, однако нечто более сильное, чем страх поражения, толкает их выйти на поле и обнажить мечи в защиту женской чести. Генрих покосился в сторону Ортруды, она чуть подалась вперед, лицо раскраснелось, глаза блестят, высокая грудь взволнованно вздымается, как волны моря в прилив, и трудно оторвать от нее зачарованный взгляд. Маргант проследил за взглядом короля, тяжело вздохнул. – Час триумфа… – Еще бы, – пробормотал Генрих, – от ударов меча ее мужа зависит будущее ее детей… Маргант буркнул: – А о нем самом не заботится? – Настоящая женщина прежде всего думает о детях, – напомнил король. – Ради них пойдет и на преступление. А муж… что муж? Он лишь для того, чтобы дать детей и мечом добыть для них земли, титулы, богатства… В четвертый, последний раз протрубил герольд и выкрикнул изо всей силы: – Вызывается защитник благородной леди Эльзы!.. Кто обнажит меч в ее защиту? Сразу несколько рыцарей с разных концов площадки переступили бревна, отгораживающие зрителей, но в этот момент тучи внезапно и резко разошлись, открывая беспощадно синее небо, яркий солнечный свет пал на реку. Словно из первозданного света выплыла легкая лодка, ее тащит крупный белый лебедь, выпятив широкую грудь и явно гордясь своей работой. В лодке во весь рост высокий молодой рыцарь в сверкающих белых, как крылья ангела, доспехах. На локте левой руки нормандский щит, правая рука на рукояти меча, ножны украшены накладками из золота в виде листьев с острыми кончиками. Лебедь подвез лодку к берегу, рыцарь легко выпрыгнул. Все слышали, как он что-то сказал лебедю, тот развернулся и потащил лодочку обратно. Рыцарь направился к трибунам, все в благоговейном трепете смотрели на него и не находили слов. Высокого роста, прекрасно сложенный, доспехи белые и сверкающие, как солнце, золотые волосы рыцаря свободно падают на плечи, глаза настолько невероятно синие, что каждый смотрит с жадным вниманием: неужели на свете есть и такие люди? Все то и дело переводили непонимающие взгляды на его щит, где во всей красоте и блеске изображен прекрасный белый лебедь. Лебедь, а не львы, тигры, леопарды, разъяренные вепри, буйволы, как у всех других рыцарей. Словно бы он никого не старается устрашить, напугать, заставить отступить… |