Онлайн книга «Лоенгрин, рыцарь Лебедя»
|
Все притихли, стали серьезнее, сэр Перигейл недовольно крякнул, а Лоенгрин в удивлении вскинул брови. – Как это получилось? Сэр Шатерхэнд вздохнул, развел руками. Сэр Диттер Кристиансен, будучи самым внимательным и заботливым из рыцарей, придвинул ему кубок и сам налил, Шатерхэнд поблагодарил кивком и с наслаждением сделал большой глоток. – Какая прелесть наше брабантское вино… Разве заграничная кислятина может сравниться?.. В общем, ваша светлость, вы далеко, а граф Тельрамунд близко. А уговаривать он умеет… Сэр Мортен Хоинберг скептически хмыкнул. – Уговаривать… – Кого-то уговаривает, – подтвердил Шатерхэнд, – кому-то пригрозит, третьему намекнет, четвертому объяснит по-дружески, что с ним дружить удобнее, чем вызвать неудовольствие… Харальд Оустейнсон, самый молодой в отряде рыцарь и красивый, как девушка, добавил из своего угла весело: – А еще Ортруда! Лоенгрин спросил в недоумении: – А что она? – Верная жена, – ответил за Харальда Шатерхэнд. – Умна, хитра, а того, что Тельрамунд не сумеет грубым напором, добьется лестью и умелым обхождением. И добивается. Сэр Перигейл медленно повращал кубок в ладонях, словно терпкое вино греет пальцы, лицо стало задумчивым. – Странно, – проговорил он, – что она еще не появилась здесь. Лоенгрин спросил недоверчиво: – Одна? Перигейл иронически вскинул бровь. – Ортруда – женщина, – произнес он с уважением. – А жены остальных рыцарей? Он скривился. – Клухи, квочки, дуры, вышивалки, няньки, дуры… – Про дур говорил, – напомнил Харальд. – Так это само лезет, – ответил Перигейл, – когда смотришь на них. А вот когда видишь Ортруду… Лоенгрин равнодушно пожал плечами. – Я ее видел очень близко. Ничего особенного. И что она… Он не договорил, в зал вбежал молодой рыцарь, злой и встопорщенный, как воробей после драки. Шатерхэнд попытался его остановить, но тот отпихнул гиганта с неожиданной силой. – Ваша светлость! – прокричал он издали. – Вы это терпите? Но мы не станем! Рыцари начали вскакивать из-за стола, забывая про наполненные вином чаши. Лоенгрин спросил быстро: – Что стряслось?.. Сэр Коллинс, если не ошибаюсь? – Барон Коллинс Норстедт, – крикнул рыцарь яростно, – только что граф Гердвин, пользуясь слабостью сэра Карла Эдсторма и сэра Сверкера Цедергрена, это его соседи, у одного угнал стадо коров, у другого отхватил кусок земли с деревней и заявил, что она всегда принадлежала его древнему роду! Сэр Шатерхэнд нахмурился, но смолчал, только перевел взгляд на молодого герцога. Лоенгрин поерзал на сиденье, еще не ощутил, что нужно делать, но что-то нужно, все смотрят с ожиданием. – Видимо, – проговорил он с трудом, – нужно будет сказать ему, что так поступать нехорошо. Пусть вернет скот и заплатит. Но с землей нужно сперва выяснить, не принадлежала ли она им раньше… Он видел, как рыцари переглянулись, кто-то нахмурился, кто-то опустил взгляд. Сэр Перигейл пробормотал: – Да, конечно, это можно сделать… – И что мешает? – спросил Лоенгрин. – Многое, ваша светлость… – Например? Перигейл вскинул голову и посмотрел ему в лицо прямым взглядом. – Ваша светлость, эти земли нынешним хозяевам дал не Господь Бог лично тысячу лет назад. Они и сейчас еще переходят из рук в руки… Где пресекается линия наследования, где отдают в приданое, где простой обмен… Сам дьявол не разберется! Сэр Шатерхэнд громыхнул: – И не надо. – И не надо, – согласился сэр Перигейл. Лоенгрин посмотрел на обоих по очереди, постарался сделать лицо строгим, но сам чувствовал, что не очень получилось. – Но поступила жалоба! Что-то же делать надо? Все рыцари смотрели на Перигейла, и когда он заговорил, Лоенгрин с досадой чувствовал, что начальник охраны замка выражает общее мнение: – Не всегда. Иногда жалобы бывают вздорные. Шатерхэнд громыхнул снова: – Иногда? Да чаще всего! Перигейл кивнул: – Верно, сэр Шатерхэнд. В данном случае, как и во всех остальных, герцог должен быть на страже стабильности. Потому если те земли не были отняты незаконно совсем недавно у графа Гердвина, то они и должны оставаться у прежнего хозяина. Шатерхэнд пробасил: – Хорошо сказано. Сэр Перигейл, вас бы королю в советники! А сэр Диттер Кристиансен уточнил: – И совсем неважно, каким образом сэру Сверкеру те земли достались в давние времена. А то и вовсе не ему, а его родителям. Отец Каллистратий перекрестился и произнес внятно: – Время освящает. Лоенгрин уточнил с недоверием: – Даже если он те земли украл или незаконно отнял? Отец Каллистратий перекрестился снова, глазки долу, ответил смиренно, однако с неожиданной твердостью: – Ваша светлость, вот тогда и надо было поднимать крик и требовать справедливости. Но если тогда сочли, что все было сделано правильно… а мы не знаем всех тонкостей, то имеем ли мы право поднимать старые дела, рушить судьбы детей и общества? Лоенгрин пробормотал: – Значит, если преступление прошло незамеченным… то пусть? Рыцари поглядывали то на него, то на священника, а отец Каллистратий, чувствуя на себе общее внимание, не приосанился, как сделал бы любой рыцарь, а напротив – съежился и сгорбился, верный девизу первых христиан «проживи незаметно». – Ваша светлость, – произнес он смиренно, однако твердость из голоса не ушла, – крупные преступления незаметными не проходят. А мелкие… если тогда прошли, то сейчас нельзя ворошить прошлое. Понимаете, почему? Лоенгрин ответил честно: – Нет. Священник вздохнул, ответил Перигейл, которому явно наскучило выяснение того, что понятно любому взрослому, уже пожившему и повидавшему всякое: – Ваша светлость, нельзя ломать дом, чтобы достать спрятавшуюся в подполье мышь. Лоенгрин посмотрел в их суровые лица, вздохнул, поднялся, стараясь выглядеть сильным и решительным. – Тогда графу Гердвину прикажем все вернуть и выплатить за нанесенный ущерб! Перигейл поднялся, коротко поклонился. – Прикажете готовить коней? |