Онлайн книга «Экстр»
|
– Да. Хочу жить опять. Что в этом плохого? Данло постоял секунду с закрытыми глазами и сказал: – Но ты здесь, на этой забытой Земле, а тело твое на Таннахилле. – Да, пилот. Мое тело. – Таннахилл где-то дальше… в глубине Экстра. – Хочу опять увидеть его, мое старое тело. Ощутить его изнутри. – Так ты знаешь, где находится Таннахилл? – Нет. Знал раньше, но забыл. – Жалость какая. – Но есть другие, которые могут это знать. – Другие? Кто они – люди? – В основном да. – А где они живут? – В центре Экстра, среди наиболее диких звезд. На других Землях, созданных мной. – Ты знаешь координаты этих звезд? – Знаю. – И назовешь мне их? – Только если ты пообещаешь взять меня с собой. – Взять? Куда – в грузовой отсек? – Нет, пассажиром. Как соискателя несказанного пламени и других вещей. Данло потер лоб и вздохнул. – Хорошо, если хочешь, я возьму тебя в кабину. – Ты должен пообещать мне еще одно. – Эде улыбался – очевидно, он без труда читал все, что было написано на лице Данло. – Что именно? – Обещай, что, если мы найдем Таннахилл, ты поможешь мне вернуть мое тело. – Это будет трудно. – Что трудно – пообещать или выполнить? – И то, и другое. – Я прошу только твоей помощи – что в этом плохого? Данло снова потер лоб, вспоминая. – Умершие мертвы. Это шайда, когда мертвые оживают. – Но я-то не умер. – Эде мигнул и стал ярким, как световой шар. – Я такой же живой, как и ты – почти. – Если даже ты не скажешь мне координаты этих звезд, я все равно могу их найти. – Возможно. – И Таннахилл я могу найти без тебя, а вот ты без меня никогда не покинешь эту Землю. – Ты хочешь сказать, что преимущество на твоей стороне. – Верно. Глаза голограммы приобрели сходство с черными дырами, вбирающими Данло в себя. – Но ты, как мне известно, не любитель торговаться. Данло подумал о купцах, спорящих о цене фравашийского ковра, и червячнике, ведущем торг с проституткой за ее татуированное тело. – Это правда. Терпеть не могу торговаться. – Тогда помоги мне, пилот, Пожалуйста. Данло смотрел на Эде, горящего компьютерными огнями, и ему начинало казаться, что сам он тоже горит. Горели глаза, лоб и кровь, струящаяся под кожей. В следующий момент, устрашающий и странный, в мире не осталось ничего, кроме огня, боли и дикого белого света, горящего между ними двумя и вокруг них. – Хорошо, будь по-твоему, – сказал наконец Данло. – Я помогу тебе, если сумею. – Спасибо. – А теперь, – Данло оглядел заставленный кибернетикой и прочими вещами храм, – мне надо найти место для ночлега. – Само собой. А утром? – Утром я осмотрю остальную часть храма. Мне всегда хотелось увидеть, где преображаются Архитекторы. – А потом? – Потом мы вернемся на корабль. В Экстр… к звездам. Данло учтиво поклонился, и голограмма Николоса Дару Эде рассмешила его, поклонившись в ответ с неземной грацией, доступной только парящему в воздухе изображению. – Спокойной тебе ночи, – сказал Данло. – Спокойной ночи, пилот, и приятных снов. Зевнув и скрыв от Эде улыбку, Данло отправился в преддверие за своим рюкзаком. Сейчас он пожует сухарей, заедая их терпкими сушеными кровоплодами, и уляжется спать на мягких мехах, и все это время в глубине храма будет бодрствовать голограмма человека, который прежде был богом. Данло пытался представить себе, каково это – быть призраком, порожденным световыми схемами обыкновенного компьютераобразника. Каким сознанием может обладать машина, холодная и постоянная, как свет древнейших звезд? Но больше всего его интересовала одна простая вещь: если Эде никогда не спит, как он может грезить? И если ему недоступны грезы, глубокие и прозрачные, как он мог захотеть снова стать человеком, снова испытать эту прекрасную и ужасную жизнь? Глава 9 САЙНИ Для того, кто не умеет летать, путешествие, даже самое долгое, начинается с первого шага. Жюстина Мудрая Проще простого сказать, что вселенная бесконечна, но охватить эту бесконечность разумом – дело другое. Галактика Млечного Пути – это лишь крошечная частица известной человеку вселенной, снежинка, несомая ветром над бескрайними ледяными полями, но для человека, пересекающего звездные поля на корабле, сотканном из алмазного волокна и грез, она кажется огромной. Однажды, девяносто тысяч лет назад, в ней взорвалась звезда. Это произошло в дальней части рукава Персея, на самом краю галактики, где звезды меркнут, переходя в межгалактическую пустоту. Горячий голубой гигант превратился в сверхновую и послал свой ослепительный свет во вселенную. Свет движется быстрее всего в природе; скорость его такова, что, пока ты объясняешь вкратце, насколько она велика, он походит в космосе миллион миль – и тем не менее свет этой прогибшей звезды за пятнадцать тысяч лет пересек лишь малую часть галактики и пролился на заснеженные леса Старой Земли. Мужчины и женщины, жившие в крытых шкурами шалашах, снеговых хижинах или темных пещерах, смотрели на эту странную новую звезду и дивились ужасной и прекрасной природе света. Пока сияние в небесах меркло, умалялось и угасало, они размышляли над тайнами вселенной и вырастали в полубогов, строящих пирамиды, соборы и звездные корабли. И все эти десятки тысяч лет, пока человеческие рои покидали Старую Землю, строили свою звездную цивилизацию и мечтали о небывало великолепном будущем, свет этой звезды все еще шел через галактику. Идет он и по сей день. Скоро, еще через пару тысячелетий, он покинет наконец Млечный Путь и уйдет дальше, к Большой Медведице и миллионам других галактик вселенной. Его волны унесут с собой в космос образы людей, которые некогда ходили в звериных шкурах и употребляли в пищу мясо животных. Именно такими вселенная впервые увидит людей – вид первобытный и диковатый, но полный обещаний и возможностей. К тому времени, когда обитатели Сакура Сен впервые познакомятся с человечеством, люди, возможно, разовьются в богов, оставивших далеко позади сырое мясо и прочую материю. Скраеры говорят, что люди станут высшими существами и постигнут наконец тайну света. Когданибудь они переступят пределы света – и тогда двери в бесконечность распахнутся, и вся вселенная будет принадлежать им. Некоторые люди в определенном смысле уже и теперь перешагнули пределы света – например, пилоты Ордена. Данло на своей “Снежной сове” шел между звездными окнами Экстра со всей доступной ему скоростью, но относительно средней человеческой жизни двигался все-таки медленно: ему приходилось заново прокладывать маршруты среди неведомых звезд, а пространства Экстра были столь же искривлены, сколь и обширны. Во время этого долгого путешествия, где-то возле останков сверхновой, которую он назвал Шонаморат, он стал ценить общество маленькой компьютерной голограммы, называющей себя Николосом Дару Эде. |