Книга Камень Света, страница 170 – Дэвид Зинделл

– Я знаю, где Сартан Одинан спрятал камень Света. – Он поставил чашу обратно на постамент и улыбнулся Лильяне. – Мы знаем.

Я наконец обратил внимание на то, что Лильяна держит в руках потрескавшуюся, переплетенную кожей книгу.

– Похоже, что мастер Йувейн даже более ученый, чем я думала. – Она протянула ему книгу.

Просияв от такого комплимента, наставник поведал нам о своих изысканиях в Библиотеке – в те дни, когда я лежал без сознания в лечебнице.

– Я попытался изучить все, что библиотекари собрали о Сартане Одинане. Ожидая, пока Вэль очнется, я должен был просмотреть около тридцати книг.

Случайная пометка в одной из книг подсказала ему, что перед тем, как попасть под власть зла и примкнуть к клирикам Каллимуна, Сартан Одинан мог учиться в Братстве. Это обучение, как полагал мастер Йувейн, оставило глубокий отпечаток в его душе. Тогда Сартан, испытывая великую нужду спрятать камень Света, должно быть, алкал общества тех, кто учил его в детстве.

Интуитивная догадка оказалась истинной.

По Большому библиотечному Каталогу мастер Йувейн стал искать упоминания о Сартане в сочинениях братьев. И нашел ссылку на мастера Теодора, жившего в темнейший период эры Дракона, когда сарнийцы вновь прорвались через Длинную Стену и угрожали Трайе. Мастер Теодор собирал сведения обо всем, что имело отношение к камню Света, особенно мифы о его судьбе.

У мастера Йувейна ушло полдня на то, чтобы отыскать огромный труд мастера Теодора в хранилищах Библиотеки. Там он нашел упоминание о мастере Малачи, который глубоко интересовался Сартаном Одинаном, считая его фигурой трагической. Мастер Йувейн, поискав в пристройке к северному крылу, раздобыл несколько книг мастера Малачи, и в «Золотом отступнике» обратил внимание на абзац, где упоминался некий мастер Алуино, по слухам, видевший Сартана перед смертью.

– Тут я испугался, что эта ветвь моих поисков обрывается, – продолжал мастер Йувейн, рассматривая Фальшивый Джелстеи. – Видите ли, я не смог найти никаких упоминаний о мастере Алуино в Большом Каталоге. Это неудивительно – тысячи книг еще не зарегистрированы, и с каждым годом накапливается все больше.

– Так что же вы сделали? – спросил Мэрэм.

– Что я сделал? Подумай, брат Мэрэм. Сартан бежал из Аргатты с камнем Света в 82-м году нашей эры – так говорят историки. Значит, таковы же и годы жизни мастера Алуино. Теперь понимаешь?

– Прошу прошения, нет.

– Я подумал, что мастер Алуино вел дневник, как делают все братья.

Мэрэм в смущении уставился в пол. Ясно было, что он и без дневника всегда находил, чем занять себя в ночные часы.

– А если мастер Алуино вел дневник, то есть шанс найти его в Библиотеке.

– Ага. – Мэрэм поднял глаза и кивнул.

– В зале западного крыла хранятся все старые дневники, разобранные по столетиям. Я провел там большую часть дня, разыскивая дневник мастера Алуино. Нашел и прочитал.

С этими словами мастер Йувейн горделиво поднял старинный дневник и раскрыл на заложенной странице.

– Написано на старозападном ардике. Мастер Алуино жил в святилище Братства в Нэваа, в Суррапаме, и работал там мастером-целителем.

Нет, нет, подумал я, не может быть. Нэваа лежит в пятистах милях от Кайшэма, по другую сторону Красной пустыни, в землях, занятых ныне мародерствующими армиями гесперийцев.

– Что же говорится в дневнике? – осведомилась Атара.

Мастер Йувейн прочистил горло.

– Эта запись сделана в пятнадцатый день вэльте, в 82-м году эры Дракона.

Он начал читать, переводя по ходу дела:

«Сегодня ко мне принесли человека, разыскивавшего святилище. Высокий мужнина с грязной бородой, одетый в лохмотья. Его ноги изодраны и кровоточат, его глаза печальны, безнадежны, дики. Глаза сумасшедшего. Тело сильно обожжено солнцем, особенно руки и лицо. И странные ожоги на ладонях и пальцах, которые не заживают; такие ожоги кого угодно сделают сумасшедшим.

Все мои попытки исцелить его не принесли успеха. Даже варистеи оказался бессилен, ибо вскоре я понял, что ожоги поразили не только тело, но и душу. А когда душа решает умереть, тело ничего не может с этим поделать.

Думаю, незнакомец и пришел в наше святилище для того, чтобы умереть. Он утверждает, что ребенком учился в одной из школ Братства в Алонии. Много раз он говорил о том, что шел домой. Точнее лепетал. Речи его бессвязны. А то, что можно разобрать, – неправдоподобно. Четыре дня я слушал его разглагольствования и фантазии и собрал их воедино.

Похоже, бедняга этот – Сартан Одинан, тот самый клирик Каллимуна, что сровнял с землей Суму при помощи огнекамня во время завоевания Алонии Красным Драконом. Сартан Отступник раскаявшийся в своем ужасном преступлении и предавший хозяина. Считается, что Сартан убил себя во искупление вины, но таинственный незнакомец рассказал совсем иную историю».

Здесь мастер Йувейн оторвался от дневника.

– Учтите, запись сделана сразу после того, как Кэлькамеш подружился с Сартаном и отправился с ним в Аргатту на поиски камня Света. Эта история не могла быть широко известна. Красный Дракон только начал мучить Кэлькамеша.

Неподвижные глаза Кейна напомнили мне о Песне о Кэлькамеше и Телемеше, которую он попросил менестреля Йошку спеть в зале герцога Резу. Я не мог не подумать о том, как бессмертный Кэлькамеш был распят на скалистом лике Скартару и о его спасении юным принцем, который потом стал одним из величайших рыцарей и королей Меша.

– Позвольте мне продолжить повествование. – Мастер Йувейн постучал по дневнику пальцем. – Вы уже знаете, как Кэлькамеш и Сартан отыскали камень Света в запертой темнице.

«Когда они с мифическим Кэлькамешем открыли двери темницы, их обнаружила стража Красного Дракона. Кэлькамеш повернулся, чтобы принять бой, а он схватил Чашу Небес и побежал через тронную залу Красного Дракона, откуда они пришли. Ибо этот человек, в прошлом якобы Верховный Клирик Каллимуна, снова пал, и теперь им двигало стремление сохранить Чашу для себя самого.

Тут больной дошел до самой невероятной части своей истории. Он утверждает, что когда прикоснулся к Чаше Небес, та вспыхнула ослепительным золотым светом и обожгла ему руки, а потом сделалась невидимой. Он говорит, что оставил Джелстеи в тронной зале, с радостью избавившись от него – от этой, по его словам, адски прекрасной вещи. Потом он поведал мне о том, как прошел через Красную пустыню и горы Полумесяца и попал в наше святилище.

Трудно поверить в эту историю целиком, особенно в миф о бессмертном человеке по имени Кэлькамеш. Лишь Элийины и Галадины достигли бессмертия Единого. И никому не под силу пробраться в Аргатту, ибо ее стерегут драконы. И нигде не записано, что Чаша Небес способна становиться невидимой.