Онлайн книга «Билет на бумажный кораблик»
|
Гром за окном ударил так, что задрожали оконные стекла, а я невольно подпрыгнула на табуретке. И тут же раздался звонок в дверь. Я вскочила, прижимая кулаки к груди, перепуганная и растерянная. Пугаться, впрочем, было совершенно нечего, звонить в дверь могли соседи, клиенты, Милка… Но сердце бухало, как молоток, и я долго не могла справиться с замком. Когда же наконец мне это удалось, я осторожно приоткрыла дверь. Затем распахнула ее во всю ширь и сказала: – Вот так я и знала. На пороге стоял Шкипер. Волосы и рубашка на плечах у него были мокрыми. – Пешком с Каширки пришел? – Зачем? Приехал… Поливает сильно, вымок, пока от машины дошел. – Он смерил меня спокойными серыми глазами, чуть усмехнулся: – Впустишь, или как? – Заходи, Лазарь воскресший… – У меня мгновенно пропала паника. – Чего тебя принесло? Обещал ведь подумать дать. – Ну, обещал… – Он пошел вслед за мной на кухню, по пути подцепил с крючка в ванной полотенце, начал вытирать голову. – А потом посидел, посоображал… Кто тебя знает, до чего ты тут одна додумаешься. – Есть хочешь? – Хочу. – Тьфу, хоть бы раз отказался… – проворчала я, вспомнив, что в доме, кроме пачки макарон, нет ничего. – Рожки будешь? – Давай. Пока я сердито гремела кастрюлей, варя макароны, Шкипер залез в холодильник, открыл морозилку, порылся там, засыпая пол снежными комками, и извлек на свет божий четыре мерзлые, сморщенные сосиски. – Опаньки, мясо нашел… – Какое это мясо?! Они там с перестройки лежат! Выкинь! – Сейчас! Вари, я съем. Через четверть часа мы сидели за столом. Шкипер увлеченно уничтожал гору желтых макарон с подозрительными сосисками, отвлекаясь от них время от времени, чтобы сделать затяжку от сигареты. Я автоматически придвинула к нему горшок с геранью; он так же автоматически стряхнул туда пепел. И – словно не было этих двух лет без него… Я схватилась за голову и заревела. Некрасиво, как деревенская баба, на одном звуке: – Ы-ы-ы-ы… Шкипер опустил вилку и встал. – Да ты е-е-е-ешь… – провыла я. Он, помедлив, послушался. И задумчиво жевал макароны все время, пока я хлюпала и сморкалась в мокрое полотенце, которым он полчаса назад вытирал волосы. – Ну, скажи мне, чего ты явился?! Помер – и помер, мужик с возу – кобыле легче… Я поплакала – и успокоилась, дальше зажила, чуть вон в Бразилию не улетела… А теперь что? Ну, скажи, бандитская морда, что теперь?! Что я делать буду?! – Са-а-анька… – Ну, что?! Что?! Явился – не запылился… Напугал только до смерти… Хоть бы валидола сначала дали, черти… – От слез я постепенно переходила к угрожающим воплям, и Шкипер предусмотрительно переставил со стола на подоконник – подальше от меня – пустую тарелку. Я это заметила, но не затормозила. Мое замороженное отупение вдруг разом прорвалось, и когда я сообразила, что это новая истерика, было уже поздно: – Что «Санька», двадцать два года Санька! Сволочь! Скотина! Взял – и разыграл похороны! Достоверность ему, видите ли, нужна была! Гад! Рыдать мне там, видите ли, натуральнее надо было! А то, что я тебя тогда третьего за неделю хоронила, – это как?! А то, что ты у меня первым, самым первым был?! То, что я с кладбища пришла, – а у меня еще простыня наша с тобой нестираная на кровати лежала?! А то, что я тебе, идиотка, тогда поверила, – это как?! Засранец, убери руки, отпусти меня, я тебе нос откушу! И не поеду я с тобой никуда, очень ты мне нужен! Плевать тебе на меня и тогда было, и сейчас! Сейчас как дам по морде! Уйди, уйди, отпусти меня, я кричать буду! Сейчас все соседи, цыгане сбегутся! – Да от тебя и так стены дрожат… – Шкипер держал меня за локти, уклоняясь от моих лязгающих зубов, и вполголоса уговаривал: – Санька, помолчи, успокойся… Санька, ну замолчи, девочка, соседи ментов вызовут… Санька, ну все, все… ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ, ЗАРАЗА! Он вдруг заорал так, что я захлебнулась на полуслове: не понадобилось никакой пощечины. Ноги подкосились; неловко выскользнув из рук Шкипера, я плюхнулась обратно на табуретку. Он налил в кружку воды из крана, стукнул ею, выплеснув почти половину, по столу передо мной и отошел к стене. Я взяла кружку, чувствуя, как дрожат руки, жадно принялась тянуть воду. Шкипер ждал, стоя у стены спиной ко мне. Допив последний глоток, я протерла мокрыми ладонями лицо. Вздохнула. Устало сказала: – Зря ты приехал. – Вижу, – глухо отозвался он. – Тебя увидеть могли. Представляешь, что бы началось? Тебя тут все знают, помнят. – Я уеду сейчас, не бойся. Детка… – Что? Он молчал. За окном лил дождь, капли извилистыми дорожками бежали по темному стеклу. Проехавшая машина обдала кухню желтым светом. – Я не дура, Шкипер. Я все понимаю. Я знаю, кто ты. Если ты так сделал тогда, – значит, нужно было, значит, по-другому – никак… Но… Но… Мог ты хоть минуту обо мне подумать? – Я о тебе всегда думал. – Не ври. – Когда мне пацаны рассказали, что с тобой на кладбище было… Санька, падлой буду, я не ждал такого! Если б знал – что-нибудь другое придумал бы! Может, сперва бы тебя за бугор переправил… – Не ври! – Ну, что ты меня, любила, что ли?! – вспылил вдруг он. – Сама ведь говорила тогда, что на измор беру… – И правильно говорила! И брал! – А чего ж ты тогда чуть в могилу за гробом не прыгнула?! – Не знаю!!! – завопила я. – Отстань! Явился с того света, чтобы нервы мотать! И повернись сейчас же, не могу я с твоей жопой разговаривать!!! Он повернулся с кривой усмешкой, и я снова обратила внимание на его седые волосы. Мне опять захотелось спросить – отчего это, но я промолчала, зная, что если Шкипер не ответил мне в первый раз – не ответит и во второй. Я встала с табуретки, подошла – и он обнял меня, и я почувствовала забытый запах сигарет. – Шкипер… Господи, в кого ты такая сволочь? – В папу. Дождь за окном кончался. Грома уже не было, гроза уходила, переваливаясь за башни Новоспасского монастыря, к Москве-реке, над крышами Таганки был виден темно-синий край ночного неба. …Я проснулась под утро, когда на стене проявились тени тополей за окном. Оконное стекло, забрызганное дождем, уже светлело. Спросонья я позвала: – Ману… – но тут же вспомнила, что Мануэл давно улетел, а рядом находится кто-то другой. Сообразив, кто именно, я села в постели и шепотом спросила: – Шкипер, ты спишь? – Нет, – спокойно сказали рядом. Шкипер, не открывая глаз, с хрустом потянулся и сразу же зашарил по подоконнику в поисках сигарет. Найдя пачку и вытащив сигарету, он жадно затянулся, опрокинулся обратно на подушку и с упоением начал дымить. На меня Шкипер не смотрел, и моя неловкость из-за того, что я назвала его чужим именем, быстро прошла. Покончив с сигаретой, он прикурил новую, вытащил из кармана джинсов мобильный телефон, у которого ночью отключил звонок, посмотрел на число вызовов, присвистнул и нажал кнопку. |