Онлайн книга «Кольцо принцессы»
|
Шабанов не стал делиться своими соображениями на этот счет, снял ремень с плеча, повесил пистолет на спинку своего стула. — Я воин, Агнесса. И всегда должен быть при оружии. — Это я знаю — воин! Все воины с оружием. — А какой сегодня праздник, знаешь? — Праздник?.. Нет… Не знаю… — она смутилась. — Почему-то я решил, что ты сготовила праздничный обед, — вздохнул Герман. — Хотя обедать еще рано, а вот позавтракать в самый раз. У нас такое блюдо готовят лишь по праздникам. — Скажи, какой это праздник? — осторожно спросила она. — День Победы! Я бы по такому случаю даже выпил стакан! Или два! — День Победы?.. Какой Победы? — Над фашистами! Слышала, была Отечественная война? Самая страшная война в мире? Пятьдесят четыре года назад?.. — Не слышала… Но спрошу у дедушки, он должен знать. Что это было? Простая необразованность, дремучее невежество или природная глупость?.. — Так вот, запомни: Девятого мая — самый радостный праздник. Со слезами на глазах…. — Да, я обязательно запомню! — А ты разве не сядешь со мной за праздничный стол? — Непременно! — поставила блюдо с тертой и посыпанной сахаром морковью. — Но я не ем мясо каждый день. Это вредно! — Мне полезно, хоть три раза на дню! — Я знаю, знаю! — рассмеялась чему-то Ганя. — Ты мужчина и пилот. Нужно много силы, чтоб управлять самолетом. — Сегодня полеты отменяются! Так что, хозяйка, может, и спиртное найдется в этом доме? Ну, водка, коньяк, вино? — он потер руки. — О, вино я знаю и однажды пробовала! — она покачалась. — Так кружится голова!.. — Так, может, вскружим головы? В честь праздника? — Здесь нет вина… Если бы знала, непременно взяла бы с собой. Похоже, местные жители, будто кержаки, были трезвенниками… — Открой секрет, Агнесса, — усаживаясь за стол, попросил Шабанов. — Откуда тебе известно мое любимое блюдо? Ну ладно, молоко с горячим хлебом любят все, кто родился в деревне. А про французское мясо? — Это страшная тайна! — она сделала большие глаза, одновременно сдерживая смех. — Язык на замок! — Никому не скажу! — Правда-правда? — Возьму с собой в могилу! — В могилу не надо! Ты должен выполнить одно условие! — она отделила кусок мяса и положила ему в тарелку, и надо сказать, сделала это с изяществом, будто профессиональная официантка в ресторане. — Какое, говори! Эта притворщица закусила пальчик, хитренько сощурила глаза и указала на противень. — Обещай, что ты все это съешь! — И все?.. — Пока довольно! — весело погрозила. — Неужели ты не сможешь съесть? — Да в одну минуту! Вот клянусь! Агнесса чуть ли на одной ножке запрыгала от радости. Попутно и непроизвольно Шабанов отметил непривычное ее произношение: в том, что она русская, сомнений не было, но так обычно говорят иммигранты, живущие в иноязычной среде. Слышится и некая старомодность выражений, и одновременно, неправильно расставленные ударения, что делает ее болтовню безобидной и милой. — О, не нужно клятв! Я верю! — она положила себе морковь. — Мне сказала твоя маменька. А теперь съедай все! У него чуть вилка не выпала, хорошо, вовремя спохватился — с кем имеет дело. Играя дурака, нельзя ничему удивляться… Герман спокойно отрезал кусочек (надо же, ужарилось!), прожевал и еще раз скрыл чувства. Ее недоразвитость, похоже, касалась лишь области общения с людьми; относительно дел житейских и особенно кулинарных, было все в порядке. — Очень вкусно! — одобрил он. — Узнаю маменькин рецепт! На лице Гани медленно вызрела гримаса крайнего разочарования, чуть ли не до слез! В детстве это называлось — скуксилась… — Так плохо, да?.. Я старалась… — Да нет, отлично! — искренне похвалил он. — Замечательно! — У твоей маменьки не получилось, потому что для мяса по-французски непременно нужен майонез «провансаль», — тихонько оживая, заговорила Агнесса. — И голландский сыр… У вас же в деревне не было таких продуктов. А домашний сыр, который делает твоя мама, очень вкусный, но вовсе не идет для этого блюда. Зато он у твоей маменьки получается очень вкусный, особенно мне понравился с острым перчиком. Кстати, я принесла немного и положила в холодильник. Почему ты не стал есть? «Спокойно, Шабанов! — приказал он себе. — Можешь и не то услышать…» Это была чистая правда! Однажды будучи в отпуске он попросил мать сготовить такое блюдо и даже рецепт записал, но у нее получилось обыкновенное жареное мясо. Он тогда и виду не подал, ел и нахваливал… — Ты давно была у моей матушки? — будто невзначай спросил Герман, уплетая за обе щеки. — Вчера… — И как там моя старушка? Агнесса будто на глазах повзрослела, улыбнулась печально, вздохнула: — Она же со второго полугодия снова на работу вышла… Говорит, денег не хватает, дело у твоего папеньки отняли и самого чуть не посадили в тюрьму. А твой перевод получила, радовалась… Но все равно детей доучивать надо, бросить не может. Нервы у нее совсем расшатаны, за тебя сильно переживает, неладное чувствует. Успокоила, как могла… Чтобы скрыть свои чувства, Шабанов сам положил с противня две порции сразу и стал есть без ножа, отрывая куски зубами. — Привет мне привезла? — Понимаешь, я не могла ей открыться, — вдруг призналась Агнесса. — Сказать, что видела… Намекнула, дескать, с тобой все хорошо. Ты скоро вернешься и все расскажешь сам… С тобой на самом деле теперь все будет хорошо! — Да я и не сомневаюсь! Но мать есть мать… Она так же быстро превратилась в девочку-подростка. — О, Герман! — засмеялась и загримасничала. — Я видела твой самолетик! Он мне так понравился! — Какой самолетик? Который на шкафу? — Нет, который вы с папенькой делали! — Это махолет, — серьезно поправил Шабанов. — Ну, махолет!.. Такой интересный, много всяких забавных штучек. И красивый! Я представила, как лечу на нем! А люди смотрят с земли и говорят — вон белая птица летит! — У тебя белая лодка лучше… — Нет правда, Герман! Ты позволишь мне когда-нибудь полетать на твоем махолетике? — Да ради бога! Сколько захочешь! |