Онлайн книга «Меч Пересвета»
|
– Вредительство одно! – сокрушалась Васильевна. – И Нютка, зараза, не едет! Тебе, Пантелеич, хорошо, у тебе внук сознательный, а у меня – трясогузка. Одни книжки в голове, а чтоб бабке помочь – выкуси! – Вот что, бабуля, – тут же вник в ситуацию Пашка. – Мы вам щас тут поможем как сможем… – Взаправду? – обрадовалась Васильевна. – Да ты ж мой голубочек брильянтовый… – Угу… А вы напрягите память и вспоминайте все про археологов, которые тут летом копались. Все, что помните! Нам очень важно! – Охти… Чичас… Ох, дай бог памяти… – засуетилась Васильевна, морща лоб и вглядываясь в горизонт, словно там могли нарисоваться вожделенные археологи. А Пашка тем временем отдал приказ: – Эй, братва, лопаты в руки и шагом марш! Соня, ты не шагом марш, ты отойди, у тебя Брамс через три дня. А остальные – живо! Я тоже к вам иду. Ох, жизнь наша студенческая… В универе на картошку не послали, так здесь попался… Карма! К четырем часам вся картошка Васильевны была выкопана и разложена на просушку в огромном сарае. Уставшие пацаны и девчонки переодевались у Пантелеича, готовясь отбывать в город. Соня и Пашка стояли возле хозяйки, которая, сопя от усердия, вспоминала: – Стало быть, было их три человека. Совсем молоденькие, как Нютка моя. Приехали… Когда ж они приехали-то? Да прямо перед Петровыми днями! – Перед Петровыми? В начале июля? Поздновато для археологов, – нахмурился Пашка. – Не путаете, бабуля? – Не! Верно! Я знаю, потому Нютка моя почти в одно время с ими прибыла, а у ней как раз экзаменья закончились. Верно, после июня! – Значит, трое, молодые, приехали в июле. Как их звали, не вспомните? – Вот чего не знаю, того не знаю, – закручинилась Васильевна. – Вам бы Нютку спросить… – А у вас нет ее телефона? Мы бы сами позвонили и узнали. – Ой, и правда! – обрадовалась бабка и рысью помчалась через огород в избу. Пашка вдруг заметил, что Сони нет рядом, оглянулся и увидел ее в нескольких шагах, рядом с огородным пугалом, которое Соня пристально разглядывала. – Ты обратил внимание, какой шедевр? – спросила она, когда Пашка подошел. – Я теперь ночью заснуть не смогу. С высокой жердины на них таращилось действительно нечто выдающееся. Голова чучела была сделана из набитого тряпками мешка, в который были вставлены белые глаза из пластиковых стаканчиков. На голове высилась ржавая немецкая каска времен Второй мировой, из-под которой торчал клок «волос» – из просмоленной пакли. Чучело мило улыбалось вставными челюстями, заботливо прикрученными проволокой. Одето оно было в драную тельняшку и телогрейку. – Точно, Гитлер под Москвой! – восхитился Пашка. – А Андрюха, оказывается, творец! – Васильевна, ты мне его назад отдай! – закричал из-за своего забора Пантелеич. – Самому нужно! – Да забирай свое страшило, коли жадность одолела, – огрызнулась подоспевшая с бумажкой в руке Васильевна. – Толку от него! Что с им, что без него весь огород разрыли. Вот, касатик, бери, тут все аккуратно прописано, и домашний телефон в Москве, и второй… дебильный. – Мобильный, бабуля. – А я как говорю? Пашка предпочел не вдаваться в долгие объяснения, тем более что юниоры уже стояли возле «Волги» и ругались. – И как мы, интересно, на заднем сиденье впятером поместимся?! – бушевала Полундра. – Пускай пацаны электричкой едут! – Поместимся, ничего. – Уставшему Сереге вовсе не хотелось тащиться два километра пешком до станции, а потом еще часа три трястись в вагоне. – Я Натэлу на колени возьму, Юльку – в багажник, а Батона… – На крышу привяжем, – съязвила Полундра. – Полезай-ка сам в багажник, умный такой! – Дура, я не влезу! – Щас спрессую, вмонтируешься на раз-два! – обозлилась Юлька. – Тихо, братва! – рявкнул Пашка. – В багажнике картошка поедет, вон Пантелеич целый мешок волочит. А теперь все дружно выдохнули и полезли в машину… Ничего, в тесноте да не в обиде! Через три минуты толкания, пыхтения и воплей все пятеро действительно разместились на заднем сиденье машины. Причем на коленях Атаманову пришлось держать не Натэлу, а Батона. Серега, ругаясь нехорошими словами, попытался было сбросить лучшего друга на ноги хохочущей Полундре, но безуспешно, а затем скомандовал: – Трогай, командир! Пашка включил передачу, и битком набитая «Волга», переваливаясь на кочках, поползла по проселочной дороге. В Москве были в восемь вечера, продравшись сквозь страшный ливень, заставший их в районе МКАД. Но когда Пашка припарковал «Волгу» у подъезда, дождь уже кончился и лишь вяло постукивал по ветровому стеклу. – Ну, шелупонь, вы живы там? Не задохлись? – Живы, – мрачно ответил голос Атаманова. – Снимайте с меня этот БТР, ни вздохнуть, ни охнуть… Чего ржешь, придурок, отваливайся! Фу-у-у… Да вылезайте уже, девчонки! – Когда можно будет Нютке позвонить? – первым делом поинтересовалась Юлька, выскакивая под дождик. – Да хоть сейчас, – пожал плечами Пашка. – К кому пойдем? – Можно к нам, – предложила Натэла. – Мама на спектакле, папа на работе, братья в Сухуми улетели. Я в пятницу от расстройства кучу пахлавы напекла, может, бабушка еще не все съела… – От какого расстройства? – напрягся Атаманов, которому девчонки из осторожности ничего не рассказали о своем конфликте с «трудихой». Натэла, которая никогда не умела качественно врать, поспешила юркнуть в подъезд. Подруги побежали за ней. Пашка и мальчишки задержались, вытаскивая из багажника тяжелые мешки с картошкой и сумку с мечами. – Ой, у бабушки гости… – разочарованно сказала Натэла, входя в темную прихожую. Из гостиной действительно доносились негромкие голоса. – Так, может, мы пойдем? – шагнула назад на лестничную клетку Юлька. У бабушки Натэлы, известной драматической актрисы Нино Мтварадзе, мог оказаться в гостях кто угодно, от студентов театрального училища до Никиты Михалкова, а к встрече с последним девочки не были сейчас готовы. – Ну, вот еще! Тихонько в мою комнату проберемся, и… Ой! Это кто? Слышите? Или я с ума сошла?! Натэла застыла посреди прихожей, непонимающе глядя на Юльку и Белку. Те прислушались, переглянулись и кивнули. Голос, в данный момент раздававшийся в гостиной, совершенно точно был голосом «трудихи» Светланы Леонидовны. – Вот зараза, жаловаться пришла! – шепотом возмутилась Полундра. – Атас, девки, линяем! – Зачем ей приходить жаловаться? – так же шепотом возразила Белка. – Она бы вызвать в школу могла… Юлька прижала палец к губам, сняла кроссовки и бесшумно, на цыпочках, прокралась к прикрытой двери. Через минуту за ней последовала Белка. Натэла сочла подобное ниже своего достоинства и, надменно вздернув подбородок, удалилась на темную кухню. |