Онлайн книга «Танец Бешеной»
Ивакин устроился поодаль от Даши, намеренно дистанцируясь. Помощи от него Даша и не ждала – скорее веслом по пальцам врежет, когда будешь за лодку цепляться… – Вы догадываетесь, Дарья Андреевна, зачем мы вас пригласили? – крайне шаблонно начал толковище Евстратов. «Вы…ть и высушить», – сказала Даша. Про себя, конечно. А вслух произнесла, пожав плечами: – Наверное, опять жалобу накатали. На меня в последнее время что-то частенько пишут… – Не то слово, – саркастически ухмыльнулся зам по надзору, седовласый, обаятельный и опасный, как гремучая змея. – Дарья Андреевна, я повидал многое, но редко сталкивался с таким феноменом. В самые кратчайшие сроки вы ухитрились дать на себя компромат, какого хватило бы на полдюжины ваших коллег… – Может, это оттого, что я хорошо работала? – спросила Даша спокойно. – Вы очень хорошее слово подобрали – компромат… – Я уже слышал эту версию, имеющую хождение в близких к вам кругах, – кивнул Евстратов. – Вы героически расследуете преступление века, и темные силы составили страшный заговор, чтобы вас скомпрометировать… В частности, вас под пистолетом принуждали позировать в откровенных позах, принимать наркотики, использовать подчиненных в личных целях… Он замолчал – Даша смотрела на него столь лучезарно, наивно и восторженно, что это было хуже всякой издевки. Проворчал: – Не забывайте, где находитесь… – Простите? – Даша недоуменно подняла брови. – Я что-то не вполне поняла насчет наркотиков и использования подчиненных… – Ну что ж, – кивнул он со сговорчивостью, не сулившей ничего хорошего. – В таком случае… Не возражаете, если мы начнем по порядку рассматривать всю клевету и все наветы, скопившиеся в этом гнезде беззакония и террора? Вы, разумеется, вправе тут же давать любые объяснения, которые будут внимательно выслушаны в присутствии третейского судьи, – он кивнул на Ивакина. – Начнем, – сказала Даша. Он придвинул к себе папку устрашающей толщины. Несмотря на паскудность момента, Даше стало интересно: это откуда же они столько мусора понатаскали? – Итак… Начнем с заявлений граждан Величкина, Панова и Давыденко, гражданок Хрумкиной, Плужниковой, Даниловой и Теминой, а также подданного Германии фон Бреве. Все эти заявления касаются одного и того же момента. Утверждается, что вы, будучи внедренной в окружение журналистов Хрумкиной и Василькова, неоднократно употребляли на их глазах наркотики. А в последнем случае, после убийства гражданина Василькова, проводили допросы задержанных, все еще находясь в состоянии наркотического опьянения. – А данные экспертизы случайно не приложены? Насчет меня. – Нет. Равно как и нет анализов, позволивших бы однозначно утверждать, что у вас в крови не было наркотика. – Как же с презумпцией невиновности? – спросила Даша. – Хорошо, этот аспект снимаем, – неожиданно покладисто, что-то очень уж покладисто согласился прокурор. – Вы эту сатанистскую братию деликатно именуете «окружением»? – Простите, но как иначе мы должны ее именовать? У нас в стране не существует законов, запрещающих деятельность подобных обществ. Здесь вам не Иран, Дарья Андреевна, руки не рубят и писателей за выражение своего мнения к смертной казни не приговаривают. – Это вы про Рушди? Так там же сплошное богохульство и святотатство, а не выражение своего мнения… – Вы оправдываете подобные методы? – Нет, – сказала Даша, испугавшись, что пришьют еще и какую-нибудь политику. – Просто уточнила. – Странное уточнение для человека, имеющего диплом юриста… Хорошо, не будем отвлекаться. Все нарушения законности, вскрытые вами в окружении Хрумкиной и Василькова, касались противоправной деятельности отдельных лиц и не имели прямого отношения к увлечениям, скажем так, большинства из этой компании. Итак, что вы можете показать по данным заявлениям? – Примитивная месть. У нас, слава богу, есть данные экспертизы и показания свидетелей. Практически все поименованные вами граждане, в том числе и германский подданный, сами были либо под наркотиком, либо пьяными в дым. Все эти данные находятся среди представленных в прокуратуру материалов. Евстратов обернулся к Чегодаеву. Тот медленно склонил голову. – Далее, – сказал Евстратов. – Имеется заявление несовершеннолетней Светланы Сайко, утверждающей, что вы пытались склонить ее к совершению акта лесбийской любви с использованием искусственного члена… – То же, что и выше. Сайко проходит по делу «окружения» – свидетелем, увы… – А гражданка Анжелика Валентиновна Изместьева у вас по каким-либо делам проходит? – Свидетель по убийству Ольминской. – Без всяких «увы»? – Без, – сказала Даша. – Отлично, – осклабился Евстратов. – Имеется также заявление данной несовершеннолетней гражданки о том, что вы, вызвав ее на конспиративную квартиру по Чайковского, четыре, шестнадцать, равно пытались склонить к лесбийской любви, угрожая в случае отказа «пристегнуть к делу вагончиком». Вот, прочтите, она тут довольно подробно описывает ваше нижнее белье… Есть у вас такое? – Есть, – вынуждена была кивнуть Даша. – Но все это – чушь собачья… В жизни я ее на Чайковского не вызывала. И никто из моих не вызывал. Вмешался Чегодаев: – Изместьева подробно описала квартиру на Чайковского. При проверке с понятыми описание совпало полностью. «Толик, сука, – подумала Даша. – И Агеев, конечно». – Хорошо, – сказала она. – Докажите мне, что я там с ней была. У вас есть что-нибудь, кроме заявления этой шлюшки? Платного усачевского кадра? – А у вас есть доказательства, что она – платная проститутка, работающая на названное вами лицо? – Нет. – У вас нет свидетелей, и у нее нет… Пат? Или, как говорили в старину, ремиз… – Он переложил и эти бумаги налево, но в папке оставалось еще изрядно. – По вашей версии, откуда она узнала о квартире на Чайковского? – Поляков, – сказала Даша. – К сотруднику вашей группы, покойному Анатолию Игоревичу Полякову мы еще вернемся… Давайте о фотографиях. Не кажется ли вам, что это чуточку не совмещается с офицерской честью – фотографировать свои эротические забавы с женихом, используя при этом милицейскую форму, а потом то ли забывать где-то, то ли терять эти снимки? Впрочем, эта деталь скорее в компетенции вашей же инспекции по кадрам… (Ивакин подобрался, неприязненно глядя на Дашу.) По этому поводу, что вы скажете? – Вы мне пытаетесь доказать, что я сама фотографировала? Даша почувствовала, что помаленьку закипает. |